История всемирной литературы Т.4
Шрифт:
Составлен список «Ирфан»
Из дел человека.
Сколько может чудес создать этот чародей,
Какую смуту он способен посеять!
(Перевод С. Айни)
С верой в разум человеческий у Бедиля идет рука об руку вера в неделимое единство мира и бога.
В юности Бедиль был дервишем и маджзубом, знахарем и аскетом. В рваной одежде, босой, полуголодный, а иногда по нескольку дней не принимая пищи, он скитался по стране. Его посещали видения, он впадал в экстаз и слагал свои маснави, наиболее известной из которых была «Тилисм-и хайрат» («Талисман озарения»).
После долгих странствий он отошел от крайних вероучений и стал убежденным приверженцем одного из толков суфийского учения,
Одно из течений суфизма, возникшее еще в XIII в., учит:
Сердце — Возлюбленному,
Руки — к делу.
(Перевод И. М. Муминова)
Бедиль проповедовал то же. Он славил равно всякий труд:
Разве Моисей стыдился быть пастухом?
Что потерял Авраам, занимаясь строительством?
На этом лугу каждый цветок имеет свою весну.
Всякий, у кого были руки, у того было и дело.
(Перевод И. М. Муминова)
Бедиль считается классиком «индийского стиля». Его образы сложны, философски глубоки и многозначны. Простые слова порой слагаются в его стихах в сложнейшие метафоры, необычайно глубокие по мысли и красивые по звучанию. Вот, например, поэт рассказывает о бедняке, который наблюдает торговлю невольницами. У него нет денег купить приглянувшуюся ему красавицу, и он с грустью смотрит, как богач, накрыв женщину покрывалом, уводит ее к себе в дом. Заключает стихотворение Бедиль таким бейтом:
Красота непокрытая стала красотой уединения,
Ясный смысл превратился в загадку.
Творчество Бедиля постигла жестокая судьба. Он не был при жизни популярен в Индии — отчасти потому, что писал на фарси, отчасти потому, что был необычайно сложен.
Широкая известность пришла к нему после смерти. Во всех литературах мусульманского мира в XVIII в. возникает направление, получившее название «бедилизм». Оно, как правило, охватывало философскую лирику, сложную по содержанию и форме, близкую по характеру поэзии «индийского стиля» и с ее достоинствами и с ее издержками.
Толкование многозначной поэзии Бедиля и при жизни поэта и в наши дни порой бывает пристрастным и односторонним. Знатоки суфизма как в прошлых веках, так и сейчас превозносят его произведения как истинно религиозные, с другой стороны, известен, например, такой факт: в конце XIX в. один бухарский эмир запретил чтение стихов Бедиля, сочтя все творчество поэта откровенно атеистическим.
ЛИТЕРАТУРА УРДУ
Некоторые произведения Бедиля написаны на так называемом «хиндави», языке, за которым в середине XVIII в. закрепилось название «урду». В XVII в. уже можно говорить об успешном развитии этой новой для Индии литературы, в значительной степени продолжавшей традиции культуры фарси.
На языке урду существовало две школы — северная и южная. В XVII в. ведущую роль играет южная, или деканская, школа с двумя основными культурными центрами — Биджапуром и Голкондой. Выдающимся поэтом биджапурского двора был Мухаммад Нусрати (ум. 1684), владевший в равной степени многими поэтическими жанрами — маснави, газелью, касыдой. Знамениты три его маснави: «Гульшан-е Ишк («Цветник любви»), «Книга об Али Адиль-шахе» («Али-наме»), «Тарикх-е Сикандари» («История царствования Искандара»). В первой маснави, созданной в духе персидской классики, поэт использует популярный в Южной Индии сюжет о любви мусульманского принца Манохара к бенгальской девушке. Две другие маснави — сказания об Али Адиль-шахе II и Искандаре — напоминают виргатхи (героические песни эпического характера у народов Северной Индии). Героические поэмы Нусрати, найденные совсем недавно, воссоздают исторические картины жизни Декана с его красочными пейзажами. Легенда рассказывает, что даже жестокий и фанатичный Аурангзеб, покорив Биджапур (1684), признал талант Нусрати и пожаловал ему звание «царя поэтов».
Среди поэтов биджапурского двора большой известностью пользовался еще один поэт — Хашими (ум. 1697). Его маснави «Юсуф и Зулекха», написанное на традиционный персидский
Другим культурным центром литературы урду было княжество Голконда, которое прославили своим творчеством правитель княжества Муххамад Кули Кутб-шах (1580—1611) и Мулла Ваджахи (ум. 1660). Мулла Ваджахи был крупнейшим литератором своего времени. Его знаменитая маснави «Кутб и Муштари» (1608) считается непревзойденным по форме произведением южной школы. Он посвятил ее своему патрону Кули Кутб-шаху, воспевая его доблесть, подвиги, благородство и любовь к бенгалке Муштари. Действительная история искусно переплетается в поэме с художественным вымыслом. Сюжетным фоном служат пейзажи Декана (действие происходит главным образом в районе между Бенгалом и Южной Индией), вводится множество индийских реалий: растений (лотос), животных (койль, чакора), описываются индусские народные праздники (холи, дивали). Все это было новым для мусульманской индийской литературы того времени, поскольку, как правило, поэты и прозаики урду писали о чужой для них и никогда ими не виденной природе Ирана.
Интересен и лексический строй этого произведения. По традиции маснави открывается восхвалением Аллаха (в этой части преобладает арабо-персидская лексика), далее следует основная часть — любовная история, где преобладают слова местных диалектов и санскрита.
Подлинную славу Мулла Ваджахи принесло его сочинение «Сабрас» (1635) — первое художественное прозаическое произведение на языке урду.
Это традиционная суфийская аллегория на распространенную в персидской литературе тему о борьбе Ишка (любовная страсть) с Аклем (разумом). Однако по своему стилю «Сабрас» отличается от множества подобных произведений, существовавших до него и возникших ему в подражание. Оно читается как увлекательный роман, где персонифицированные чувства и мысли, желания и страсти человека действуют почти как живые люди. Сюжет «Сабрас» строится, казалось бы, на тривиальной любовной истории о разлученных любовниках и их долгожданной встрече. Персонажи четко разделены на два лагеря. С одной стороны — правитель страны Систан (Царство головы) Акль (Разум) и его сын Диль (Сердце), наместник страны Тан (Тело) со своими сторонниками, с другой — падишах обширных пространств, включающих небо, Ишк (Любовь) с дочерью Хусн (Красота), которая живет в городе Дидар (Лицо), и их приближенные. Сюжетную канву составляет поход Диля за амритой (напиток бессмертия), источник которой находится в священном саду у Хусн. Интересно, что мечта об амрите возникает в «Сабрас» дважды, и оба раза на пиру, за чашей вина: вино — спутник суфия на пути мистической любви. После увлекательных приключений Диль преодолевает все препятствия, соединяется с Хусн, в которую был давно влюблен, увидев когда-то ее портрет, пьет амриту и приобщается к бессмертию.
В «Сабрас» нет сухих теологических рассуждений, поэт не растолковывает символического значения образов, видимо полностью доверяя знаниям своего читателя. Он излагает сложные морально-этические доктрины суфизма, искусно переплетая суфийскую символику с мифологическими и фольклорными мотивами.
Так же как в маснави «Кутб и Муштари», Мулла Ваджахи вводит в свое повествование множество элементов индийской традиции. Его Диль, например, был «несравненным в ношении лука» — чисто индийская деталь характеристики, свадьба Диля и Хусн празднуется по индуистским обычаям, персонажи «Рамаяны» — Рама и Хануман — упоминаются как идеальные герои, достойные поклонения, встречается даже священная река индусов Ганг. Само название произведения — «Сабрас» — также говорит об индийской философской и эестетической традиции: раса, как известно, одна из основных категорий санскритской поэтики и эстетики.
Язык «Сабрас» (сам Мулла Ваджахи называл его хинди) близок кхари-боли, диалекту Мадхъя — Прадеш, легшего в основу современного хинди. Множество просторечных оборотов, персидских, арабских, маратхских, гуджаратских пословиц и поговорок делает это произведение живым и легко читаемым.
В конце XVII в. Голконда, так же как и Биджапур, пали под нажимом Аурангзеба. Культурный центр переместился в Аурангабад. Литература утратила оптимистические тона, популярными стали трагические сюжеты. Последним поэтом, как бы завершающим литературу ранней деканской школы и открывающим новый период в истории литературы урду — период зрелости, был признанный «отцом» поэзии урду Мухаммад Вали Аурангабади, творчество которого приходится в основном на следующее столетие.