История всемирной литературы Т.4
Шрифт:
Подобно тому как роман «Скитания госпожи Са по югу» обращается к исторической биографии, «Облачный сон девяти», рассматривающий проблему ценности социального успеха, возвращается к буддийской притче и рисует жизнь, полную соблазнов, как мимолетный сон, а идеального человека — как того, кто свободен от общественных связей и вышел за пределы противоречий мира. Таким образом, Ким Манчжун ориентировал свои два романа на два образца — историческую биографию и буддийскую притчу.
Кроме двух романов, сохранились стихи Ким Манчжуна на ханмуне и биография матери, в которой писатель выразил свою любовь к ней и восхищение ее подвижнической жизнью. Биография была написана в ссылке осенью 1690 г. и включена в его «Собрание Сопхо», куда вошли и его стихи, изданное уже после смерти Ким Манчжуна в 1702 г.
В последние годы жизни было написано сочинение в жанре супхиль (собрание коротких заметок) «Записанное Сопхо по воле кисти». В нем Ким Манчжун рассуждает о литературе, корейской и китайской, о творчестве поэтов, приводит строки стихов и разбирает искусность словоупотребления в поэтических сочинениях разных авторов. Однако больше всего Кима Манчжуна занимают здесь мировоззренческие проблемы — буддизм и неоконфуцианство. Неоконфуцианец Чжу-си и чаньский патриарх Хуэй-нэн — главные темы его размышлений. Как нам кажется, обращение автора к жанру «записок по воле кисти» может служить показателем освобожденности автора от социальных обязательств: многие корейские авторы писали такого рода сочинения в годы смут, когда они по своей воле или вынужденно оказывались отстраненными от государственных дел, поселялись в уединении и там начинали записывать свои мысли и наблюдения как бы для себя. Кисть свободно скользит по бумаге и пишет о том, что сейчас пришло в голову, что попалось на глаза автору: всплывают имена знакомых, с которыми некогда встречался, и знаменитых людей прошлого — поэтов и философов Кореи и Китая, вспоминаются беседы с друзьями, строки стихов. «Записанное Сопхо по воле кисти» по мироощущению примыкает к роману «Облачный сон девяти». В нем отражаются раздумья писателя о назначении человека и его месте в мире, о человеческой природе с ее постоянными страстями — вопросы, на которые Ким Манчжун дал окончательный ответ в романе «Облачный сон девяти».
Корейская литература XVII в. углубляется в сферу частной жизни человека: рассматривается личная судьба, описываются чувства и переживания, появляется интерес к конкретному изображению природы, быта, интимной жизни. Наряду с этим поэзия и проза стремятся охватить более широкую сферу деятельности человека. С этими тенденциями, очевидно, связано появление в XVII в. новых жанров в поэзии (длинные сиджо) и прозе (повесть и роман).
*ГЛАВА 3.*
ЯПОНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА.
ВВЕДЕНИЕ
XVII век — одна из наиболее ярких эпох в истории японской культуры. Это была эпоха новаторства, связанная с преодолением многих средневековых представлений о жизни и человеке, о сущности искусства. Время это характеризуется целым рядом новых явлений в общественной и культурной жизни страны, серьезными сдвигами в литературе.
С созданием в начале XVII в. сильной центральной власти, положившей конец опустошительным междоусобным войнам Средневековья, с установлением мира в стране Япония вступает в полосу стремительного развития городской цивилизации. На арену общественной жизни выходят горожане — купцы и ремесленники. Поставленные феодальным законом на самую последнюю ступень сословно-иерархической лестницы, они тем не менее начинают играть заметную роль в жизни страны. Усиление экономического могущества городских слоев сопровождается ростом их культурной активности. В XVII в. в Японии складывается новый тип культуры, во многом противопоставленной традициям прошлого.
Одной из примечательных особенностей этой культуры является ее в целом светский, рационалистический характер. Главной предпосылкой «обмирщения» культуры того времени служит процесс секуляризации мышления, обусловленный как расширением естественнонаучных знаний о мире, так и существенной идеологической переориентацией японского общества.
К началу XVII в. буддийская церковь утрачивает экономическое могущество и реальное политическое влияние. Государственной идеологией Японии становится сунское неоконфуцианство, и прежде всего этико-политическая система китайского философа Чжу Си. Признание чжусианства в качестве официального учения, обусловленное объективной потребностью общества в централизации и упрочении феодального порядка, повлекло за собой ощутимые перемены в идеологической и культурной жизни страны. На смену буддийской, религиозной идеологии пришла идеология в целом светская: в противовес буддийскому учению об иллюзорности земного бытия и бренности человеческого существования конфуцианство с рационалистических позиций трактовало именно проблемы общественного устройства и поведения человека в обществе. Однако традиционные буддийские представления не оказались полностью вытесненными из сознания японцев того времени. Буддийское мировоззрение во многом определяло еще специфику общественного сознания и эстетического мышления эпохи, однако оно перестало доминировать в духовной жизни Японии, и это существенно для понимания XVII в. как нового этапа в культурном развитии страны.
Японская культура XVII в. в значительной степени демократична. В это время впервые в истории страны доступ к образованию получили представители городских сословий. Абсолютистское правительство Токугава придавало большое значение просвещению, под которым понималось главным образом приобщение к конфуцианской идеологии, и выступало инициатором создания широкой сети школ. Наряду с выходцами из привилегированного дворянского сословия, возможность учиться в них получили и «простолюдины». С ростом грамотности в стране возникла и потребность в книгах. В первой трети XVII в. в Японии появилась коммерческая печать. На смену дорогостоящим рукописям Средневековья пришли дешевые ксилографические издания, выпускавшиеся большим тиражом. Литература стала достоянием широких городских слоев.
Процесс демократизации культуры вызвал к жизни новые формы театрального, изобразительного и словесного искусства. В XVII в. возникли театр живого актера Кабуки и кукольный театр Дзёрури, отразившие миропонимание и художественные вкусы новой аудитории — горожан. Темы городской жизни в наиболее характерных ее проявлениях нашли воплощение в искусстве деревянной гравюры (школа укиёэ), в поэзии и повествовательной прозе того времени. Обращение искусства к новой проблематике влекло за собой серьезные сдвиги в системе художественного мышления. Искусство училось по-новому видеть и изображать окружающий мир.
Период наивысшего расцвета городской культуры XVII в. приходится на годы Гэнроку (1688—1704). В эти годы творили величайшие писатели и художники Японии — прозаик Ихара Сайкаку, драматург Тикамацу Мондзаэмон, поэт Мацуо Басё, мастер гравюры на дереве Хисикава Моронобу, живописец Огата Корин. При всем несходстве в понимании задач искусства мастерам периода Гэнроку свойственна одна общая черта — осознанное стремление выразить в творчестве новые чувства и мысли. Реалистичность — неотъемлемое свойство литературы того времени и вместе с тем итог художественно-эстетических исканий XVII в., связанных с постепенным преодолением средневековых законов творчества и с рождением новых принципов познания действительности в повествовательной прозе, драматургии и поэзии.
ПРОЗА КАНАДЗОСИ(Редько Т.И.)
Совокупность прозаических произведений, появившихся в Японии с начала XVII в. до 1682 г. и предназначенных для широкой читательской аудитории, по традиции обозначается единым термином — канадзоси, что в буквальном переводе означает «книжки, написанные слоговой азбукой — каной», хотя в этих текстах использовались и иероглифы. Наряду с японской повествовательной прозой в канадзоси включаются некоторые религиозно-этические трактаты, хроники военных событий, а также переводы и переложения из китайской и европейской литературы («Жизнеописания знаменитых женщин» Лю Сяна, I в. до н. э., «Сопоставление дел под сенью дикой груши» Гуй Вань-жуна, XIII в., басни Эзопа и др.).
К произведениям канадзоси, посвященным религиозно-этическим проблемам и связанным с идеологической борьбой XVII в., относятся, например, «Беседы в храме Киёмидзу» («Киёмидзу моногатари», 1638), созданные буддийским священником Тёсанъи Ринъаном, который воспринял учение Чжу Си. Книга Ринъана написана в форме диалога между паломником, приверженцем буддизма, и неким старцем, поборником идей конфуцианства, который с рационалистических позиций опровергает буддизм как учение чисто иллюзорное. В начале 40-х годов появляется произведение «Беседы в храме Гион», в котором проповедуются идеи буддизма и дискредитируются основные положения «Бесед в храме Киёмидзу». Среди религиозно-этических сочинений XVII в. немало и таких, в которых делается попытка соединения положений буддизма и конфуцианства или создания некоей синкретической идеологии, сплавленной из элементов конфуцианства, буддизма и синтоизма.