История яхты «Паразит»(Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том XVI)
Шрифт:
(Все оборачиваются и, ахнув, в суеверном ужасе пятятся назад; Роберт убегает в кают-компанию. Те же и Лева Промежуткес).
Лева Промежуткес. Голосую за «Новобыт».
(Тишина, шепот Маруси — «Молчи, не волнуйся»).
Лева Промежуткес. Я жил в крупе.
Акулина (всхлипывает).
Лева Промежуткес. Что может стоять? — Мешок. Что может лежать? — Крупа. Что может сидеть? — Лева Промежуткес.
Бурдюков и Опанас (тепло, но робко). Здравствуй, Лева!
Лева Промежуткес. Что такое мысль? — Письмо. Что такое чувство? — Еще одно письмо. Что такое молчание? — Юхо Таабо! (кричит и машинное отделение). Юхо Таабо, я говорю им, что вы — золото!
(Со скалы доносится заглушенный крик: — «карраул!»).
Лева Промежуткес. Слушайте, что я вам скажу. Я-таки был безработным и я-таки играл на пианино в кинематографе. И меня-таки послали в дом отдыха, потому что я — член союза рабис. Слушайте дальше (садится на борт). — В один прекрасный день бедный безработный еврей сидит под пальмой. И слышит, что на скамейке под не пальмой разговаривают девушка и молодой человек. Она говорит, что проехать на лодке в Турцию таки да безопасно, а он говорит, что его выкинут из комсомола. Я говорю себе: «Лева Промежуткес! ты ешь государственный хлеб и ты дышишь советским воздухом, так зачем тебе, чтобы комсомол терпел убыток?» Так я сижу и размышляю, а в это время подходит другой молодой человек и говорит, что у него нет денег на фотографические пластинки. Потом они все вместе уходят в одну комнату. Тут уж я больше не могу терпеть и узнаю от них через подслушивание то, чего они сами не знают. Потом первый молодой человек говорит другому: «Ты — сволочь, ты у меня ее отбиваешь». Другой говорит: «Я тебе дам в морду». Тут я понял, что это два друга и, что, если я им не помогу, то пусть лучше с меня куски мяса падают! Письмо фотографа я тоже видел. А разве мне жалко отдать под пластинки последние два рубля? Я лег себе в лодку под кормой и спокойно лежал, пока не потонул. Так вы меня вытащили. Остальное известно.
Первое письмо помогал мне по-английски Юхо Таабо, второе я сам написал. Я жил в крупе.
(Удаляющийся крик со скалы: — «к-а-р-а-у-л!»).
Лева Промежуткес (сплевывает). Фуй! А если вас интересует мой обморок, так я вам отвечу, как мудрец: Что такое — страдать? — Притворяться. Что такое притворяться? — Страдать. Что такое Лева Промежуткес? — Кустарь-одиночка!
Все (робко и в разнобой). Урра!
Опасливый голос. Может быть, качать его?
Лева Промежуткес. Нет, спасибо. Не обращайте на меня никакого внимания (поворачиваясь к турку). Что это у вас? Овца?
Турок. У-ах!
Лева Промежуткес (присаживается к турку). Вы тоже едете?
Турок. Уээх!
(Овца воркует. Беседа принимает интимный характер. Поскольку яхта идет вперед, все становятся на свои места. Размякшая от слез Акулина вручает Леве своего хамелеона).
Акулина. Я вам тут животное скину, — пущай играется! Как я в патерах ходила, с ним ку-уда сподручней было. А таперича хлопот полон рот…
Хамелеон (овце, бесконечно-малым звуком). Бе-е!..
Овца (грубовато) Кспрст!.. кспрст!..
Корсар. Вперед, вперед! Подать мне мой инструмент!
(Акулина приносит ему гармонику).
Корсар (красуясь на капитанском мостике, играет и поет).
…Рыдала Луиза в саду голубом, Знала его завтракать в гости, Но он ей ответил: «На флаге моем Скрестились берцовые кости!» Я — гад, я — пират, я — воровка детей, Я полон гремучего яда! Что ж, интересуйся судьбою моей, Но… ах! мне прощенья не надо!Пауза.
(Из фото-ателье появляется фотограф: в руках у него большая тряпка, на которой корявыми буквами написано «Новобыт»).
Все. Уррра-ра!
(Долинский трижды целуется с фотографом).
Долинский (вытирая губы). Друзья! В этот знаменательный для нас день, я хотел бы вам предложить несколько образцовых слов. Это вполне доброкачественные слова. Когда вы испытаете их на себе, вы даже попросите еще и уверяю вас, что через пять лег они будут стоить втрое дороже!
Голоса. Говори, говори, Керрозини!
Долинский (откашливается). Ге-хррм! Итак, дорогие друзья и подруги! (становится на лестничку, ведущую к капитанскому мостику). Много миллионов лет тому назад люди бегали, как сумасшедшие. Всякому хотелось широко жить, и никто не мог себе этого позволить; тогда все эти первобытные сволочи разделились по внешним признакам, как тигры и коровы. Они сдружились в кучки и стали шептаться по уголкам! Таким методом образовались разные народы. Зачем? Чтобы эксплуатировать! Это было притворство и сплошная интрига! Теперь один народ притворяется, что он итальянец, другой народ, — что он немец. Я тоже притворялся! Я жертва мировых интриг! На самом же деле, как вы знаете, я — коммивояжер.
Суровые голоса. Правильно! Правильно…
Долинский. То, что я сказал, очень ценно (тихо сходит со ступенек и устраивается около овечьей группы. Из кают-компании так же тихо выходит Роберт Поотс: сейчас можно заметить, что лицо его пожелтело и обросло рыжеватой щетиной. Медленными шагами приближается он к капитанскому мостику, опускает голову и скрещивает на груди руки).
Роберт Поотс. Я — фармацевт из Луцка.
(Сочувственное молчание).
Роберт Поотс. Я подарил Дику Сьюкки мазь для бритья.
Суровые голоса. Правильно! правильно! (Роберт садится на борт рядом с Бурдюковым и Опанасом).
Корсар. Вперед, вперед! (играет и поет).
Грот-марса-рей! Скорей! Скорей! Скачи, мой шкот, среди морей! Лети, мой пакетбот, вперед! Нет больше Пиренеев! Грот-бом-брам-брас! Сейчас, сейчас! Мой будет короток рассказ: Пеленгуй на СССР! — И никаких испанцев. Р-р-рраз!!!..Маруся. Милый…
(Разговор комсомольцев).
— Интересно, чем все это кончится? Заварили кашу…
— Выкинут?
— А ты что думаешь? — Свободное дело… исключат без права!..
— Эх, жизнь!.. Один единственный разочек до романтики дорвались!.. Да, так нам и надо!
— Стоп, Васька! А ведь мы как-никак корабль приобрели?
— Приобрели! Наплачешься еще с этаким приобретением! Ворованная вещь, понимаешь? Еще такую переписку заведут по поводу, что закачаешься!..