История Жанны
Шрифт:
Чем меньшее расстояние оставалось между нами, тем меньше я верила своим глазам. К нам направлялся тот самый моряк-рыбак, который пытался утонуть в бухте Меридора! Правда, сейчас он был одет совсем по-другому. Темно-синий камзол, простой, но очень элегантный, шпага на боку, трость в правой руке. Невероятно!
– Джек! Джек! – радостно завопила Бетси и кинулась ему на шею.
Он, смеясь, подхватил ее и закружил.
– Джек, негодный, где ты пропадал? Без тебя было так скучно!
Джек, наконец, поставил ее на землю. Было заметно, что он устал – он побледнел и запыхался.
– Отвечай немедленно, почему ты так долго не появлялся?
Бетси требовательно дернула его за левую руку. Джек охнул и скривился от боли.
– Господь всемогущий, что с тобой? Ты болен?
– Пустяки, – он пришел в себя и улыбнулся. – Несчастный случай на охоте.
– Так ты все это время охотился?
– Да, радость моя, мы с Хитфилдом травили лис в Прайор-парке.
Я стояла рядом и во все глаза глядела на него. Он был выше ростом, нежели я полагала. Рослая Бетси была ниже его примерно на полголовы. Он не носил косичку и не убирал волосы в хвост, на немецкий манер, а просто оставил их свободно распущенными. Глаза у него оказались синими, в тон камзола. Было заметно, что он еще не совсем оправился после ранения.
Бетси продолжала трещать, он со смехом отвечал ей, время от времени поглядывая на меня и, видимо, недоумевая, что это за столб стоит рядом с ними.
Наконец, Бетси спохватилась и, ойкнув, повернулась ко мне.
– Джинни, прости меня, ради Бога! Я так обрадовалась, что совсем о тебе забыла! Познакомься, это Джек Стэнли, мой кузен. Джек, это Джинни, моя кузина из Франции. Она совсем недавно приехала, но мы с ней уже лучшие подруги. Джинни бежала от ужасов революции. Представляешь, ее собирались казнить!
Он не произнес ни звука. Просто впился глазами в мое лицо. Я все так же стояла столбом, и через секунду он расслабился. А Бетси продолжала вдохновенно описывать мои злоключения.
У меня перед глазами стояла пещера и он, распростертый на песке, весь в крови. Вот я его перевязываю, вот смываю кровь с ссадины на голове. Я подняла взгляд наверх и попыталась разобрать, прошла ли его шишка. Темные волосы, растрепавшись, упали ему на лоб, и я ничего не разглядела.
– Джинни, ты меня слышишь? Я все правильно рассказываю?
Бетси толкнула меня в бок. Я очнулась, посмотрела ему в глаза и замерла, завороженная невиданным зрелищем. Его левая бровь начала подниматься. Поднималась, поднималась и остановилась, наконец, на небывалой высоте.
– Джек, я не понимаю, что с ней. Обычно она более общительна!
– Я догадывался, что нравлюсь женщинам. Но не предполагал, что оказываю на них такое парализующее воздействие.
Синие глаза откровенно смеялись надо мной. Ну и нахал!
– Как Вы себя чувствуете?
Понятия не имею, почему я так спросила! Он перестал улыбаться.
– Вполне прилично. Благодарю Вас.
Бетси уже снова теребила его за руку, требуя внимания.
– Джек, ты должен к нам приехать! Слышишь? Непременно! Мама и папа будут так рады! К тому же мы сегодня ждем Каролину.
– Вот как? Ну что ж, придется проведать старушку.
– Бессовестный! Она же тебя младше на целых два года! Я ей расскажу, как ты ее назвал!
И снова завязалась словесная перепалка.
Спустя некоторое время Бетси и Джек распрощались. Мистер Стэнли склонился над моей рукой, сказав, что не может выразить словами, как он рад знакомству со мной. Глаза его снова смеялись.
Мы возвращались в Миддлтон той же дорогой. Бетси взахлеб говорила о своем кузене. Джек Стэнли был единственным сыном единственной сестры сэра Генри. Рано лишившись обоих родителей, он воспитывался попеременно то у лорда Дартмута, то у своего дяди по отцовской линии герцога Олдерли.
Я слушала и не верила своим ушам. Ничего себе рыбак! Какого черта он делал на побережье Бретани месяц назад?
Джеку недавно исполнилось тридцать лет, и любящие тетки графиня Дартмут и герцогиня Олдерли утроили свои усилия женить его, наконец. Но мистер Стэнли очень ловко ускользал от ответственности, приводя оба семейства в отчаяние. В настоящий момент скрытую угрозу представляли бледные дочери лорда Бэйтмена, которые не нравились Джеку, а так же некая миссис Дьюз, молодая и богатая вдова, которая не нравилась Бетси.
– Ей слишком хочется стать герцогиней! – сказала Бетси.
В ответ на мой непонимающий взгляд она пояснила:
– У герцога Олдерли нет сына. Только три дочери – Китти, Сюзи и Энни. Так что его наследником является Джек. Правда, Мелинда, герцогиня Олдерли не теряет надежды родить сына и, по-моему, снова беременна.
Похоже, Джек Стэнли был всеобщим любимцем. Он баловал младших детей и опекал Бетси и Китти, которые одновременно начали выезжать в свет. Джек сопровождал их на балы и в театры, вывозил на пикники и посещал с ними выставки и концерты. Кроме того, он был большой любитель конных состязаний и прекрасно играл в покер.
Складывалось впечатление, что мистер Стэнли живет насыщенной светской жизнью, но я подозревала, что это лишь видимость.
Как следовало из слов Бетси, Джек часто уезжал охотиться со своим другом Гарри Хитфилдом. Интересно, на кого он охотился в Бретани…
– Он та-а-акой красивый! – мечтательно протянула Бетси.
– Кто? – я упустила нить беседы и слегка растерялась.
– Гарри. Ну, мистер Хитфилд. Половина незамужних девушек Лондона сохнет по мистеру Хитфилду.
Из этого я сделала вывод, что, вероятно, другая половина сохнет по мистеру Стэнли.
Беседуя подобным приятным образом, мы вернулись в Миддлтон.
У парадного подъезда стояла большая дорожная карета, и как раз в этот момент из нее выходила молодая женщина.
– Каролина! Девочка моя!
Тетя София спорхнула с крыльца и упала на руки старшей дочери. Последовали объятия, поцелуи и бессвязные восклицания.
– Бабуля!
Следом из кареты выпрыгнул светловолосый мальчик и повис на леди Дартмут. Тетушка героически выдержала натиск внука.