История Жанны
Шрифт:
– Что с Вами, сэр? Вы ранены?
Он поднял голову, и наши глаза встретились. Я выругалась по-бретонски, а он, видимо, по-английски. А затем мы одновременно воскликнули:
– Это Вы?
Он сморщился от боли.
– Какого черта! Вы неслись, как сумасшедшая!
– Я же не собиралась никуда сворачивать! А вот Вам надо было притормозить, чтобы вписаться в поворот. Вы ведь ехали в Миддлтон? Вы собирались свернуть, не так ли?
Он скривился, а потом нехотя признал:
– Вы правы. Должно быть, я не рассчитал скорость. К тому же правил одной рукой, вот и не удержал Капитана. Простите меня и помогите мне встать, пожалуйста.
– Подождите, – сказала я, удерживая его. – Сначала покажите мне Ваше плечо.
– Да с ним все в порядке. Я ничего не сломал. Просто рука еще не окончательно зажила, а я…
– Я знаю. Покажите плечо!
Он нехотя подчинился, и я помогла ему снять сюртук. На белой сорочке расплывалось красное пятно.
– Вот черт! – выругался мистер Стэнли, а я закатала его рукав.
Так и есть! Длинный шов, наискось тянувшийся вдоль предплечья, лопнул от удара о землю. Я оценила результат своего врачевания и поставила себе высшую оценку. Рана практически зажила, края были ровные, розовые. Если бы не это падение…
Пришлось достать платок и перевязать ему руку. Потом я опустила рукав его сорочки и помогла надеть сюртук.
Наверно, мистер Стэнли слишком резко поднялся на ноги, и у него закружилась голова. Он покачнулся и, чтобы не упасть, ухватился за мое плечо.
Все ясно. Прогулка закончилась, не успев начаться. Самое скверное, если он опять повредил голову.
– Вы, случайно, головой не стукнулись?
Не дай Бог, если у него сотрясение мозга!
Он замотал своей глупой головой и чуть не упал во второй раз. Я еле успела поддержать его.
– Вам надо домой, в постель, и немедленно. Вы еще не здоровы, и Вам рано ездить верхом.
– Ну, во-первых, до дома я не доеду. Во-вторых, я собирался навестить дражайших родственников. А в-третьих…
Он замолчал.
– Что в-третьих?
– Забыл.
Мистер Стэнли, заметно побледневший, стоял, вцепившись в мое плечо, и явно был не в состоянии связно мыслить.
– Хорошо, мы поедем в Миддлтон. Вы сможете удержаться в седле?
Он кисло улыбнулся:
– Разумеется, если никто не будет выскакивать на меня из-за кустов.
Я не собиралась с ним препираться. Меня интересовало, где его лошадь. Представляю, как перепугаются его домочадцы, если Капитан вернется домой один, без седока.
Мистер Стэнли громко свистнул. Я чуть не оглохла, но зато спустя некоторое время мы услышали топот.
Гнедой фыркал и вскидывал голову, но все же позволил себя поймать и подвести к хозяину. Мистер Стэнли с трудом взобрался в седло и взял поводья в правую руку. Его качнуло. Я испугалась, как бы он снова не свалился, и отобрала у него поводья.
– Ваша задача – не упасть с лошади. Держитесь лучше за седло, а я поведу Капитана.
– Не надо меня опекать! – огрызнулся он, но я не обратила на это никакого внимания.
В Миддлтоне мистера Стэнли встретили с распростертыми объятиями.
Мы с ним ни словом не обмолвились о происшествии в лесу, и его бледность была списана на счет затянувшегося выздоровления от травм, полученных месяц назад на охоте.
Тетя София носилась с ним, как курица с цыпленком. Кузины хлопотали вокруг него, наперебой предлагая свои услуги. И даже миссис Дьюз потеряла свою обычную невозмутимость.
Только мы с сэром Генри сохраняли спокойствие. Сэр Генри сказал, что вообще не понимает, из-за чего столько шума, посоветовал оставить мальчика в покое и удалился в библиотеку.
Мистер Стэнли попросил пару часов, чтобы придти в себя после утомительной дороги, и был немедленно уведен заботливой тетушкой.
Вечером все собрались в гостиной.
Мы с сэром Генри уселись за шахматной доской. Дядя потирал руки, предвкушая скорую победу. Но я не собиралась сдаваться.
Мистер Стэнли сидел на диване в окружении любящих женщин семейства Дартмут и развлекал их всякими забавными историями. Миссис Дьюз перебирала ноты, разложенные на большом концертном рояле, и через некоторое время Каролина стала упрашивать ее спеть.
– Ах, мама! У Эмили такой великолепный голос!
Миссис Дьюз позволила себя уговорить и уселась за инструмент.
Пела она и в самом деле замечательно. Голос у нее был не очень сильный, но чистый и неожиданно низкий. Проникновенным контральто она исполнила романс и сорвала заслуженные аплодисменты.
Я уныло отметила про себя, что талантам миссис Дьюз просто нет числа.
Все наперебой шумно выражали ей свое восхищение. Особенно старался мистер Стэнли. Его комплименты были настолько замысловаты, что мне подумалось, уж не смеется ли он над ней.
Я, наконец, решилась и взяла черного коня лорда Дартмута своей белой ладьей. Сэр Генри даже всплеснул руками от радости и ринулся в атаку. Моя контратака требовала глубокой проработки. Я погрузилась в размышления и не сразу услышала, что ко мне обращаются.
Миссис Дьюз интересовало, есть ли у меня хобби. Я растерялась.
– Хобби? Я не знаю, что это такое, но, скорее всего, у меня его нет.
Все засмеялись, и я почувствовала себя полной дурой. А сэр Генри добродушно объяснил мне, что хобби – это что-то вроде увлечения, любимого занятия в свободное время.
Я молчала, не зная, как им объяснить, что дома, в Меридоре, у меня просто не было достаточно свободного времени, чтобы обзавестись хобби. А здесь, в Миддлтоне, я слишком недавно, чтобы можно было говорить о каких-то увлечениях.