История Жанны
Шрифт:
Я так и не смогла заставить себя зайти внутрь того, что когда-то, миллионы лет назад, называлось замком Меридор. ЭТО не могло быть Меридором. Эти развалины не имели к нему никакого отношения. Меридор продолжал существовать. Где-то. Только не здесь.
Я уже знала ответы на все свои вопросы. Оставалось только набраться мужества и пройти этот путь до конца.
Уже смеркалось. Я привязала лошадь к покосившейся ограде и пошла к церкви.
Она тоже горела. Правда, огонь, похоже, успели вовремя погасить. Старые стены почернели, но выдержали, только крыша кое-где обвалилась. Нетронутой осталась лишь колокольня, гордость отца Жильбера.
Внутри послышался стук молотка. Я пошла на звук.
Стекло от разбитых витражей хрустело под ногами. Вокруг валялись обломки мебели и церковной утвари.
Какой-то человек расположился в проходе и чинил сломанную скамейку. При моем приближении он поднял голову, и его рука замерла в воздухе.
– Кто здесь?
Это был Гастон. Мой старый солдат. Мы не виделись всего несколько месяцев, но как же он изменился! Я оставила его крепким и полным сил, а теперь это был старик.
Я шагнула вперед, и пламя его свечи осветило мое лицо.
– Здравствуй, Гастон. Это я.
Какое-то время он смотрел на меня, словно не узнавая, а затем с трудом поднялся на ноги.
– Жанна? Ты все-таки приехала?
Я смотрела на него, страшась спросить о том, о чем и так знала. Гастон понял меня.
– Ты опоздала. Мы похоронили его вчера.
Я развернулась и пошла к выходу.
Свежий земляной холм. Простой деревянный крест.
Никакой эпитафии. Имя. Дата рождения. Дата смерти.
21-е января 1793 года. Он умер в тот день, когда я получила письмо от крестного, и меня не было рядом с ним. Почему?
Дождь окончательно сменился снегом. Все вокруг стремительно белело. На этом светлом фоне крест жутко выделялся своей чернотой.
Прихрамывая, подошел Гастон и встал рядом со мной.
– Как он умер? Отчего? Что здесь произошло?
Старый солдат молчал, подбирая слова. Я видела, как шевелятся его губы, и морщится лоб. А потом он заговорил. И каждое его слово усиливало и без того мучительное осознание собственной вины.Это была долгая осень.
В тот день, когда я уехала, господин Пишо прибыл в замок, чтобы лично присутствовать при моем аресте. Его ярость была безмерна, когда выяснилось, что меня нет в Меридоре.
Отец сохранял спокойствие и на угрозы окружного прокурора отвечал со своей обычной насмешливой невозмутимостью. Пишо отбыл ни с чем.
Потянулись долгие дни ожидания. Наконец, пришла весточка (от лорда Уолдгрейва?), что нас с Катрин благополучно переправили в Англию, и все в Меридоре облегченно вздохнули.
Жером приезжал дважды. Последний раз в октябре, попрощаться – его полк переводили куда-то на юг.
А меня не было рядом. Я готовилась к балу.
Матильда сильно похудела. Они с Альфонсом продолжали отравлять друг другу существование, но уже без прежнего пыла.
Жизнь шла своим чередом. Каждый просто делал свое дело.
Отец Жильбер продолжал вести службы в нашей церкви, так и не принеся присяги конституции, хотя в соответствии с декретом от 11-го августа всякий не присягнувший священник подлежал ссылке. Когда, наконец, это стало слишком опасным, барон укрыл старика в замке.
Долгими осенними вечерами они сидели у камина и вели нескончаемые беседы. Отец Жильбер мучился от невозможности заниматься делом всей своей жизни. И без того старый и ослабший, он стал чахнуть, а в один из ноябрьских дней уснул и больше уже не проснулся.
А меня не было рядом. Я ходила по магазинам.
Отец совсем замкнулся в себе. Перестал вести свои исторические исследования. Перестал читать. Почти перестал говорить. Все свое время он проводил, сидя в кресле у камина и глядя в огонь.
А меня не было рядом. Я развлекалась.
В середине января, то есть десять дней назад, этому монотонному существованию пришел конец – в ночь на 14-е в Меридоре объявился маркиз де Ла Руэри.
Тяжело больной, загнанный, скрывающийся от преследования, он попросил пристанища только на одну ночь, чтобы передохнуть, а утром снова уйти.
Отец был счастлив видеть старого друга. Всю ночь они говорили, вспоминали друзей и любимых, снова были молоды и полны сил.
А утром замок окружили синие.
Маркиза нужно было спасти – как гостя, как друга, как человека, возглавлявшего «Бретонскую ассоциацию» и не принадлежавшего себе. И отец приказал Гастону вывести маркиза потайным ходом, ведущим из сторожевой башни далеко за пределы поместья. Никто не думал, что все закончится так страшно.
Гастон не посмел ослушаться своего господина. Он вывел маркиза в лес, а потом возвратился в Меридор.
Когда он вернулся, замок уже пылал. Командир синих посчитал Меридор очагом роялистского заговора и приказал спалить его дотла.
Церковь потушили быстро. А вот замок спасти не удалось. Старые деревянные перекрытия вспыхнули, как свечи. Огонь быстро распространялся и в считанные минуты охватил все здание. Матильда и Альфонс вместе выносили отца из пламени. Им это почти удалось, когда прогоревшая балка рухнула вниз. Кормилицу убило на месте.
Гастон вместе с подоспевшими жителями вытащил барона и Альфонса из огня. Оба сильно обгорели. Альфонс умер в тот же вечер.
А меня не было рядом. Я любовалась картинами.