Итальянец
Шрифт:
— Чего вы опасаетесь, синьорина? — наконец придя в себя, спросил Спалатро, а затем быстро добавил: — Разве то, что я лишу вас лампы, так уж немилосердно?
Эллена, снова испугавшись, что лишним словом может выдать себя, заявила, что сочла бы милосердным поступком, если бы он не лишал ее света ночью. Она удручена, боится спать в незнакомом месте, и свет лампы помог бы ей успокоиться.
— Нам здесь непонятны ваши капризы, к тому же лампа в доме одна, а у нас еще много дел. Мои гости сидят в потемках и дожидаются, когда я вернусь. Ладно, оставляю вам лампу на пару минут, но не более.
Эллена вынуждена была согласиться. Когда Спалатро вышел, она услышала, как загремел задвигаемый
Эллена потратила эти драгоценные минуты на осмотр комнаты, чтобы выяснить, нет ли какой-нибудь возможности выбраться отсюда. Единственное окно было забрано решеткой, дверь прочно закрывалась снаружи на засов — все принятые хозяином предосторожности говорили о недобрых намерениях хозяев по отношению к гостям, попадавшим в эту комнату.
Проверив прочность решеток на окне и напрасно поискав на двери какую-нибудь задвижку, позволяющую запереть дверь изнутри, Эллена убедилась, что выбраться отсюда собственными силами не представляется возможным, и, поставив между собой и дверью лампу, стала ждать. Через несколько минут Спалатро вернулся и принес ей стакан кислого вина и кусок хлеба. Эллена не сочла возможным отказаться, видя такое к себе внимание.
Когда Спалатро ушел, он снова запер дверь. Оставшись одна, девушка, чтобы успокоиться, принялась молиться. Молитва принесла ей некоторое успокоение, однако она не решилась лечь спать, памятуя о том, что ее дверь в любую минуту может быть открыта. Эллена приняла решение бодрствовать всю ночь. Усевшись на матрасе, в полной темноте и одиночестве, она вскоре предалась тревожным воспоминаниям о том, что произошло в этот последний день ее путешествия. Странное поведение ее спутников, их непонятные слова о конце путешествия и то, что ее теперь заперли в этой комнате, невольно заставили ее опасаться, что же будет с ней дальше. Едва ли маркиза ди Вивальди намеревалась поселить ее здесь навсегда. Проще было бы снова отправить ее в монастырь. У Эллены уже составилось какое-то представление о решительном и недобром характере маркизы, а вид этого дома и его хозяин, к тому же полное отсутствие женской прислуги заставляли девушку подозревать худшее. Ужас охватил ее. Как часто в эти два дня, испытывая страх, она мысленно обращалась к Винченцо, молила его спасти ее! Неужели их разлучили навсегда?
Она отказывалась верить, что его отдадут в руки инквизиции. Все, что произошло с ней, говорило о том, что ее пленение не имеет отношения к инквизиции. Просто маркиза устроила арест Винченцо для того, чтобы задержать его, пока она упрячет Эллену в надежное место, где он никогда ее не найдет. Винченцо потом, наверное, отправили куда-нибудь в далекое семейное поместье, где его продержат до тех пор, пока не решится судьба Эллены. Потом он вернется домой, а единственной жертвой будет она. Это печальное заключение отнюдь не могло облегчить ее тревожное состояние.
Гости внизу засиделись допоздна. До Эллены временами, когда утихал шум прибоя, доносились их голоса, и каждый раз, когда скрипела дверь, она пугалась, что они придут за ней.
Наконец в доме воцарилась полная тишина, видимо, они ушли или легли спать. Однако сомнения не покидали Эллену. Прислушавшись, она вдруг услышала шаги на лестнице и шепот, словно кто-то о чем-то договаривался. Слов она не разобрала, но одна фраза все же долетела до нее. Она была произнесена громче и, видимо, вслед тому, кто уходил, ибо были слышны шаги человека, спускающегося в холл.
— Ты найдешь его на столе в моем кушаке. Поторопись.
Вскоре тот, кто уходил, вернулся, и шепот переговаривающихся людей возобновился. Эллена явственно расслышала фразу:
— Она спит.
Послышались шаги на лестнице, и, видимо,
Через несколько секунд тот, кто остался, отошел от ее двери. Эллена слышала его удаляющиеся шаги. Теперь был слышен лишь шум прибоя.
Девушка облегченно вздохнула, хотя более уже не сомневалась, что против нее что-то замышляется. Тот предмет, за которым один послал другого, был, без сомнения, кинжал.
К счастью для бедняжки, она не знала, что в ее комнату ведет потайной ход и убийца в любое время ночи может бесшумно проникнуть к ней. Тогда бы ее отчаянию не было предела.
Тем временем Эллена решила бодрствовать всю ночь и была рада, когда в доме наконец стихло. Какое-то время она бесшумно ходила по комнате, вздрагивая каждый раз, когда под ногами скрипели рассохшиеся половицы, иногда останавливаясь и настороженно прислушиваясь. Бледный свет луны, проникнув сквозь решетку, слабо осветил комнатку, и Эллена увидела много из того, что не успела разглядеть при свете лампы. Ей даже показалось, как что-то скользнуло в тот угол, где лежал матрас. Она похолодела от ужаса, но, очевидно, ей почудилось, подумала она, приходя в себя, и в этом виноват лунный свет. Если бы она знала о потайной двери, то вполне могла бы вообразить, что это убийца. Тревога ее усиливалась, теперь она вся превратилась в слух, даже боялась дышать. Однако, кроме шума прибоя, ничего не было слышно. Боясь приблизиться к матрасу, она остановилась у окна, решив здесь дождаться рассвета, который прогонит ночную тьму и ее страхи. Луна стояла высоко, освещая своим холодным светом набегающие на берег волны. Эллена слушала их размеренные удары о камни, и это постепенно успокоило ее.
Комната светлела, пугающие Эллену тени исчезли, и наконец она отважилась подойти к матрасу и устало опустилась на него. Короткий сон был ей необходим.
ГЛАВА VIII
Шум отодвигаемого засова разбудил Эллену. После короткого и тяжелого забытья она не сразу поняла, где находится. Но, увидев перед собой Спалатро, вспомнила, где она и что она пленница этого ужасного человека.
Бедняжка от страха и отчаяния снова бессильно опустилась на матрас, даже не найдя сил спросить у своего тюремщика, чем объясняется его бесцеремонное вторжение. Но он сам объяснил его:
— Я принес вам завтрак. Но, кажется, вы еще спите. Думаю, вы хорошо выспались и пора вставать.
Эллена ничего не ответила, но, сознавая свое отчаянное положение, подняла умоляющий взгляд на Спалатро, который держал в руках кружку молока и лепешку.
— Куда это вам поставить? Вы, должно быть, голодны. Вчера ведь не ужинали.
Эллена поблагодарила и попросила поставить прямо на пол — стола ведь в комнате не было. Когда он ставил еду возле нее, она заметила выражение его лица, злорадное и удовлетворенное, словно он был доволен собой и рассчитывал на какой-то неизбежный успех. Это настолько поразило девушку, что она, не отрываясь, следила за Спалатро, пока он находился в комнате. Когда их взгляды случайно встретились, он воровски отвел глаза, словно пойманный с поличным. После этого он уже не поднимал глаз и поспешил уйти.