Итальянская элегия
Шрифт:
«Только ты», – про себя сказала она.
– Нет.
– Тогда засыпай, Анна.
– Я не могу спать, когда ты так прижимаешься ко мне, – проговорила она, помолчав.
Он убрал руки и отодвинулся на другую сторону кровати.
– Спокойной ночи, дорогая.
Она долго прислушивалась к его дыханию.
– Лючио?
– Ммм?
Анна повернула голову, чтобы взглянуть на него, но он продолжал лежать к ней спиной.
– Ты спишь? – шепотом спросила она.
– Спал, – пробормотал он в подушку, – но кто-то
– Прости.
Она услышала, как зашелестели простыни, когда Лючио потянулся к настольной лампе. Слабый свет позолотил его загорелое тело. Он повернулся к ней лицом.
– О чем ты думаешь? Волнуешься за Сэмми?
Анне было стыдно признаться, что она ни разу не вспомнила о своем сыне. Ее голова была слишком забита мыслями о Лючио.
– Нет, я знаю, что у него все в порядке. Он никогда не просыпается по ночам.
– Тогда что же тебя беспокоит?
Анна прерывисто вздохнула и посмотрела ему в глаза.
– Я так и не поблагодарила тебя как следует за то, что ты сделал для Сэмми.
Лючио слегка взбил свою подушку и снова опустил на нее голову.
– А ты не могла бы подождать до утра, чтобы поблагодарить меня?
– Нет… Я хотела сделать это сейчас.
Он повернул голову и взглянул на настольные часы.
– Четыре часа утра, Анна. Я даже не вспомню потом, что ты скажешь.
– Я все равно должна тебе это сказать, даже если ты ничего не запомнишь.
Он закрыл глаза и вздохнул.
– Хорошо, если для тебя это так важно.
Несколько минут она пристально смотрела на его неподвижную фигуру.
– Лючио?
– Ммм?
Он открыл один глаз и повернул голову.
– Спасибо.
– На здоровье. А теперь спи.
Лючио потянулся к лампе, но Анна перехватила его руку.
– Ну а теперь что? – спросил он.
– Спасибо за красивую одежду, которую ты купил для Джинни.
– Не за что…
– И за игрушки, которые ты купил для Сэмми.
– Он их заслужил. А теперь угомонись, пожалуйста, и засыпай, пока у меня не кончилось терпение.
– Извини.
Анна отодвинулась на край кровати и повернулась к нему спиной. Раздался щелчок, лампа погасла, а Анна закрыла глаза, глотая слезы. Лючио долго смотрел на пляшущие тени на потолке. Потом, ругнувшись, снова включил лампу.
– Почему ты плачешь?
– Я не плачу.
Он встал и, обойдя вокруг кровати, подошел к Анне, зарывшейся в простыни.
– Вылезай оттуда и скажи мне, что происходит.
– Я не хочу вылезать.
– Ты задохнешься там.
– А тебе какая разница? – шмыгая носом, огрызнулась она.
– Твоя жизнь застрахована?
– Нет.
– Тогда не рискуй, пока мы не сделаем тебе страховку.
Она высунула голову, чтобы взглянуть на него.
– У тебя нездоровое чувство юмора, ты знаешь об этом?
– Догадываюсь.
– Как ты можешь быть таким легкомысленным?
– А
– Я была бы другой, если бы ты не командовал моей жизнью!
– Это ты о нашей предстоящей женитьбе? – поинтересовался он.
– На самом деле ты не хочешь жениться на мне, – выпалила Анна.
– Я полон намерений сделать это.
– Но не по тем причинам!
– Ты должна винить только себя одну, если причины моего желания жениться на тебе не те, которые были четыре года назад.
– Ну, снова – здорово. – Анна вскочила на ноги и бросилась на другую сторону комнаты, таща за собой простыню, чтобы прикрыть наготу. – Ты не можешь оставить эту тему? Все время стараешься снова ткнуть меня в это носом и отгрызать от меня по кусочку до тех пор, пока ничего не останется.
– Я никогда больше не упомяну о том, что произошло между тобой и Карло. Мое слово – надежная гарантия.
Анна долго смотрела ему в глаза.
– Я бы очень хотела поверить тебе.
– Так поверь мне, Анна. Похоже, ты искренне раскаиваешься в том, что произошло.
– Какая проницательность!
– Тема закрыта.
– До следующего раза, – пробормотала она сквозь зубы.
– Я говорю серьезно, Анна. А теперь возвращайся в постель. У тебя глаза, как у совы. Ты похожа на переутомленного ребенка, которому разрешили чересчур долго не ложиться.
Она молча повиновалась. Лючио взял у нее простыню, поправил постель, потом повернулся к ней.
– Больше никаких разговоров. Завтра у нас большой день: Сэмми приезжает домой. Не будет ничего хорошего, если мы оба будем раздраженными и невыспавшимися.
Анна почувствовала, как прогнулся матрас, когда он лег.
– Засыпай, Анна, – ласково сказал Лючио.
Она повернулась и закрыла глаза, но вскоре снова открыла их. Ей до боли хотелось прикоснуться к неподвижному телу, лежащему рядом…
Лампа щелкнула и зажглась. Анна с испугом очнулась от задумчивости.
– Dio! – выругался Лючио.
– Что случилось? – спросила она, повернувшись, чтобы взглянуть на него.
Страстно сверкая глазами, он протянул руки и заключил ее в свои объятия.
– Ты сводишь меня с ума, cara, – гортанно произнес он. – Я не могу лежать рядом с тобой и не касаться тебя.
– Я не хотела беспокоить тебя.
– Ты очень даже меня беспокоишь, Анна.
Анна чувствовала, с каким трудом он пытается держать себя в руках, и это было ей приятно. Ощущение своей женской силы переполняло ее. Она была необходима ему, несмотря на то, что он давно вычеркнул ее из своей жизни. Не горькие чувства из-за ее прошлого предательства двигали им, она просто была нужна ему. Анна поняла это, когда он отдался страсти, увлекая ее необузданностью своих чувств.