Итоги № 3 (2012)

Итоги Итоги Журнал

Антураж жизни Владимира Яковлевича был такой: у него все в квартире было черного цвета — потолок, стены. А на обои были пришпилены, как бабочки, листочки, на которых написаны непонятные слова. Это были его идеи и мысли. И все стены были в этих листочках. И красная лампа. Когда он придумывал «Что? Где? Когда?», мы много спорили. Потому что Ворошилов предлагал играть на деньги, а я как хранитель моральных ценностей коммунизма сопротивлялся. И мы в итоге сошлись на призах в виде книг. Но он в отличие от меня понимал, что если на деньги, это будет настоящая игра, а так — школьная викторина. Но я себя утешаю тем, что понимал, какой огромный для Ворошилова (да и для руководства редакции) это был бы риск. У него ведь уже была программа «Аукцион» с материальными призами, за которую его выгнали с телевидения.

А я его очень любил, это был человек, которого я мог бы назвать своим Учителем в творчестве (так же, как Энвера Назимовича Мамедова в искусстве руководителя). Хотя мы с ним и враждовали иногда не по-детски, и я был его начальником. Но ему было приятно, что есть молодой начальник, которому важно его слушать.

Продолжение следует.

Алина Ребель

Размер имеет значение / Искусство и культура / Книга

Мода на мини-буки в России может стать повальным увлечением. Еще год назад ничто этого не предвещало. Книжные миниатюры оставались уделом коллекционеров и любителей изящных вещиц. Но итальянский издательский дом De Agostini, ранее отметившийся на российском рынке серией кукол — литературных персонажей «Дамы эпохи» и игрушечными домиками в викторианском стиле, теперь занял и эту нишу. Миниатюрные книги на русском языке вот-вот появятся в киосках. Первая реплика серии — скорее всего, «Евгений Онегин» — будет иметь 50—60 миллиметров в длину и стоить чуть ли не сотню рублей.

До сих пор мини-буки предназначались главным образом для знатоков-коллекционеров, что заметно сказывалось на их цене. Одно дело — кожаный переплет, изысканные рисунки и серебряный футляр. Другое дело — недорогая, но приятная книжка-сувенир, рассчитанная на массовый спрос. Неужели отныне собирательство мини-буков, лишившееся ореола элитарности, станет сродни коллекционированию пивных этикеток?

Мал мала меньше

Миниатюристы очень придирчивы к качеству переплета и достоинствам иллюстраций. Причина понятна: в отличие от популярных покетбуков мини-книги издаются не совсем для чтения. Есть экземпляры, которые можно читать только с лупой, а для некоторых необходим микроскоп. Удовольствие от этого занятия явно для больших оригиналов. Впрочем, кое-кто просто хочет всегда иметь при себе любимое произведение — но так, чтобы не оттягивало карман. Иногда это желание посещало и знаменитых писателей. Например, Александр Сергеевич, увидев однажды в книжной лавке Глазунова английское издание Шекспира малого формата, заказал подобную. Сам ездил в типографию и уточнял размеры. В итоге последним его прижизненным изданием стал... «Евгений Онегин» в миниатюре. Остатки тиража в 5000 экземпляров после смерти «солнца нашей поэзии» смели с магазинных полок за несколько дней. Сегодня того «мини-Онегина» не купить.

Случай почти беспрецедентный. Ведь даже при тираже в 40 экземпляров маленькая книжка не считается редкой. И даже при 10. Редкость — это 3—4—5 экземпляров. 1—2 — уже уникум.

Сегодня невозможно сказать, какая

книга самая дорогая или самая редкая в мире. В России одним из самых редких изданий библиофилы считают «Басни Крылова» 1855 года. Отпечатанная специальным шрифтом — серебряным диамантом — книга считалась подносной и дарилась только высшей знати — представителям царской семьи и их приближенным. Всего было выпущено около сотни экземпляров. Кое-кто из коллекционеров недавно видел один из них в книжной лавке на Мясницкой, там его оценили в 5 тысяч долларов.

У издательств Германии, Австрии и Франции в моде факсимильные мини-фолианты. Продаются они за 700—900 евро, а если футляр ювелирный — цена может доходить до 3000. Многие издатели выполняют заказы Ватиканской библиотеки. Самая маленькая книга из ее фондов, воспроизведенная факсимильно, — «Переписка Франциска Ассизского и Святой Анны» в красном сафьяновом переплете, в серебряном футляре на цепочке, чтобы было удобнее носить в руках, — хранится именно там.

Особенности национального собирательства

И у нас до 1917 года мини-книги выпускались в основном вручную. В советскую эпоху «малышей» приравняли было к старорежимным чудачествам. Оно и понятно: прежняя интеллигенция уже повывелась, а новая, советская, еще толком не народилась. И неизвестно, как бы повернулось дело, если бы не дорогой Леонид Ильич. Генсек был вообще человеком увлекающимся, обожал хорошие автомобили, миниатюрные книжицы и много еще чего. Председатель правления Московского клуба любителей миниатюрных книг Ярослав Костюк рассказывает: «Я был в гостях у семьи члена Политбюро, после смерти которого осталась коллекция миниатюрных книг, собиравшаяся ее хозяином еще с брежневских времен. Сам Брежнев имел небольшую коллекцию, и когда вызывал к себе в рабочий кабинет, выдвигал ящики стола и доставал маленькие книжки. Визитеры очень хотели быть на него похожими. Так многие члены Политбюро стали коллекционерами».

Наконец увлечение пошло в народ. В результате 2 июня 1971 года на свет появился Московский клуб любителей миниатюрных книг, существующий по сей день. «Клуб был элитарный, — рассказывает Ярослав Костюк. — Со временем к нам стали приходить известные артисты, например Михаил Жаров, военные в звании генералов — в советское время это была негласная элита».

Появился спрос — и власти зашевелились. Для типографии № 5 «Союзполиграфпрома» в ГДР закупили оборудование, предназначенное именно для «мини». А тираж мини-бука в это время уже мог достигать нескольких тысяч. В магазине политической литературы «Дружба» напротив знаменитой «Москвы» изредка появлялись книжные миниатюры в количестве от 1 до 5. Первый из коллекционеров, появлявшийся в этом месте, старался выкупить все экземпляры. Иногда это удавалось.

«Нет, продавать книги с рук строго запрещалось, — вспоминает Ярослав Костюк. — Возможен был только обмен. Возникла какая-то сложная иерархия: 4 «дешевые» книги отдавали за 1 «дорогую», 10 «дорогих» — за одну «редкую» и так далее. Смех и грех. Да и редкость в советскую эпоху — понятие весьма относительное. Вот, например, во времена Кунаева в Алма-Ате специально выпустили малюсенькую синюю книжечку речей и докладов Брежнева «Вопросы аграрной политики КПСС и освоение целинных земель Казахстана». Хотели угодить генсеку. Чтобы поднять ее ценность, на обложке было написано: 10 экземпляров. Среди счастливых обладателей принято хвастаться этой редкостью. Но только в одной Москве я знаю человек 30, у кого эта книга есть».

Примечательно, что по инициативе членов клуба были разработаны «ТУ по изданию миниатюрных книг», утвержденные Госкомиздатом СССР. Конечно же, не обошлось без национальных особенностей. С советского времени и до сего дня наш, российский стандарт — 100 миллиметров. То есть почти покетбук. В США и большинстве стран Европы он составляет всего 3 дюйма (76 миллиметров). Бумажный лист у издателей принято называть folio («лист» по-латыни). Дальше начинается фолиация — складывание. Когда folio перегибают пополам, это книга в 1/2 доли. Еще раз — это 1/4. Дальше 1/8, 1/16, 1/32. Наконец, 1/64. Кстати, первый в мире клуб миниатюристов-коллекционеров, появившийся в 1927 году в Бруклине, так и назывался: «Клуб любителей книги в 64-ю долю».