Иван Царевич vs Василиса Премудрая

Orbit без сахара

– Какой у тебя рост? – не выдержал он.

– Метр девяносто.

– Фьюить, - присвистнул Ефимов. Значит, все шесть. Внезапно он заметил пристальный взгляд, обращенный на собственные губы.
– Что?

– Не свисти, денег не будет, - как-то хрипло объяснил Алексей. Тарас хотел было ответить, что они еще не дома, но тут двери лифта распахнулись, выпуская их наружу.

Следователь облегченно выдохнул и пошел вперед, вытаскивая по пути ключи.

Натурал криминалист или нет, но этот ужасный парфюм отбивает всю охоту. И вообще - за каким чертом он пригласил его домой? Так, все, игры в сторону. Сейчас ужин, потом он даст Лексусу посмотреть найденные сегодня документы, выслушает его мнение и отвезет домой к тому приятелю, кем бы он ни был. И никогда больше не вспомнит об этом долговязом недоразумении.

– А можно мне пока выкупаться? – развеял в прах его планы блондин.

К чести Тараса следует сказать, что пока ничего не подозревающий москвич плескался в маленькой, но уютной ванной, тот успел взять себя в руки, успокоиться и начать снова думать головой. Он даже успел сварить так опрометчиво предложенные пельмени и накрыть на стол. Взору вынырнувшего минут через пятнадцать из клубов горячего пара Алексея предстала вполне цивильная и благопристойная картинка обложившегося бумагами и лэптопом парня, терпеливо ждущего на кухне в компании условно съедобного ультимативного блюда всех холостяков и двух запотевших бутылок пива.

– Спаситель мой! – Лексус рухнул на соседний стул и притянул к себе тарелку и одну из бутылок.
– Ну, так что там с Йориком?

– Йорика зовут Синицын Петр Михайлович…

– Тоже Петруха, значит? – пробормотал он с набитым ртом.
– Тогда я буду продолжать звать его Йориком.

– Йорик, так Йорик, - согласился следователь.
– Вот бумаги из больницы. Взгляни, вдруг увидишь что-то.

– А что, собственно, я ищу? – уточнил патологоанатом.

– Что-то необычное. Что-то, что может дать какой-нибудь след… Я даже не знаю, как объяснить…

– Да понял, не дурак, - ухмыльнулся тот, погружаясь в бумаги.
– Всегда вы, следаки, так. Пойди туда, не знаю куда…Никакой конкретики!

– Да я, в общем-то… - начал оправдываться Тарас, запоздало сообразив, что и в самом деле перегнул палку, припахав ничем ему не обязанного гостя к расследованию этого дела.

– Тс-с-с! – шикнули на него.
– Ешь. И не мешай!

Ефимов пожал плечами, глядя на заинтересованно листающего небольшую в принципе папку, Демьянова, и, закинув в рот очередную пельмешку, вернулся к прерванному занятию. До того, как распаренный криминалист появился на его кухне, он проверял одну пришедшую в голову мыслишку. Теперь, когда он знал личность Йорика, можно было проверить базы данных – авось, найдется что-то интересное. И интересное нашлось. Даже чересчур интересное. Оторвав ошарашенные глаза от экрана своего ASUS-а, он повернулся к увлеченно роющемуся в бумагах блондину и сообщил, все еще не веря увиденному:

– Леш, - он впервые позволил себе так назвать москвича.
– Ты не поверишь, но я, кажется, Гладковского нашел…

– Где? – мгновенно вскинулся тот, никак не реагируя на панибратское обращение.

– На городском кладбище…

Кто же умер в апреле?

– Как, на кладбище? – Лексус замер с так и не донесенной до рта вилкой с наколотым на нее бледным пельменем.

– Ну, вот как бы так, - Тарас повернул к нему мерцающий экран компа, позволяя увидеть найденные документы.
– Я сделал запрос по Синицыну в наших базах данных и смотри, что нашел. Получается, что его грохнули четыре месяца назад. Но нашему-то трупу еще и недели нет. Так кого тогда пристрелили в апреле? – он почесал затылок и неуверенно заключил.
– Может, я ошибся и Йорик все же не Синицын?

– А скажи-ка мне, капитан, - криминалист снова вернулся к разложенным перед ним на столе бумагам.
– А на основании чего ты вообще решил, что это, - ткнул он вилкой в историю болезни, - наш Йорик?

– Не знаю, - Тарас снова взъерошил волосы на затылке и развел руками.
– Интуиция. Раньше она меня еще не подводила…

– Знаешь, дорогой, - Лексус поднял глаза и внимательно вгляделся в следователя, словно выискивая что-то в его лице.
– Я не верю в интуицию. Я - человек практичный. Если это не лежит у меня на столе, не налито в пробирку или не засунуто под микроскоп, это не существует. Но! Всё, что я вижу вот здесь, - он вновь ткнул вилкой в несчастные документы, - заставляет меня пересмотреть свое отношение к сему псевдонаучному подходу.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что мой аналитический мозг согласен с твоей суперчувствительной задницей. Или где там живет твоя интуиция? Это практически наверняка Йорик.

– Тогда это, - Тарас махнул рукой в сторону компа, - всё же Гладковский? Вот послушай, - он вновь повернул экран к себе.
– Мужчина, белый... Рост, вес, возраст совпадают… Пулевое ранение... Кстати, тот же калибр. Надо бы баллистиков напрячь, но чую я, это то же самое оружие. Застарелый перелом. Место, возраст совпадают. А, вот – лицо обезображено до неузнаваемости, опознали по документам, найденным на трупе. Да таких совпадений просто не бывает!

– Как быстро ты сможешь организовать разрешение на эксгумацию? – загорелись глаза блондина.

– Не выйдет, – следователь разочарованно указал на одну из строчек.

– Кремировали? – Лексус от неожиданности даже выронил вилку, которую уже минут пять использовал не по прямому назначению, а в качестве указки.
– Кремировали?! Вы тут охренели все, драгоценный мой?! С каких пор кремируют трупы в нераскрытых преступлениях? Кто этот придурок следователь? – он прокрутил страницу наверх и застыл.
– Тарас. Ты. И-ди-от!

– Я в курсе, - буркнул тот.

– Как такое вообще могло прийти тебе в голову? Или в задницу, а? Ты, часом, не ею тогда думал? Интуиция, Тарасик?

– Нечего там было расследовать! – вскипел следователь.
– Кто даст мне заниматься никому не интересным бомжом, когда у нас политиков грохают? Я вообще только сейчас это дело вспомнил! И о том, что его кремировали, в первый раз слышу! Это ты под папочкиным крылышком творишь, что хочешь. А я человек подневольный. Мне сказали закрыть дело - я закрыл!