Июльская горячка = Неуловимый [СИ]
Шрифт:
Дверь открылась, и показалось круглое, добродушное лицо участкового Фортуны.
— Паш, тут бабка одна пришла с Харьковской улицы, гусей у нее сегодня ночью украли, аж сорок штук. Представляешь?
— Володь, кого послать на хрен, тебя или ее? — ласково спросил Зудов.
— Все понял, — вздохнул Фортуна, — но она так просто не уйдет. Она хипиш поднимет до небес. Я ее давно знаю. Скандалистка жутка.
— Вот сам и займись этим делом. Святое дело старшим помогать. Сразу предложи ей — тридцать гусей ей, десять тебе. Если найдешь.
На столе у Павла зазвонил телефон. Подняв трубку, Зудов услышал знакомый голос Павла Лузгаева, начальника второго отделения милиции, ровесника и однокашника Зудова по училищу, но пребывающего еще в звании капитана.
— Привет, тезка.
— Привет, как дела?
— Да хреново, — со вздохом признался коллега. — Опять труп на моем участке, — пожаловался он.
— Сочувствую. Это всегда неприятно.
— Ты не сочувствуй, лучше помоги. У тебя, говорят, аж двое в подчинении. А я вообще один на все отделение, представляешь? Всех выгнали в Луга. Подари кого-нибудь на пару дней.
— Ну, ты и молодец, — засмеялся Зудов. — Как говорят, Христос велел делиться, так, что ли? Я тебе что, рабовладелец? Опять, поди, бомжа в бараках прирезали?
— Да в том-то и дело, что нет. Приличный с виду человек, хорошо одет. Нашли рано утром в лесопосадке. Даже паспорт при нем.
— И кто такой?
Услышав ответ, Зудов вскочил.
— Как, повтори?! — почти закричал он.
— Марк Осипович Сиротин, — донеслось из телефонной трубки.
Глава 6
Тело главного инженера нашли около железнодорожной насыпи, довольно болотистом месте, в зарослях разросшегося тальника. Буквально в нескольких метрах проходило шоссе. Зудов сразу сориентировался.
"Привезли ночью, места болотистые — далеко идти не стали, бросили, где удобней, поэтому и нашли так быстро", — прикинул он.
Все формальности к этому моменту были уже соблюдены: ждали только Зудова, чтобы он оценил все на месте. Поздоровавшись с худощавым, невысоким Лузгаевым, малознакомым ему экспертом и совсем незнакомым участковым, Павел подошел к трупу.
Марк Осипович лежал лицом вниз, руки вытянуты вдоль тела, голова повернута в сторону, на затылке корка запекшейся крови. Паша присел на корточки.
— Что, удар тяжелым тупым предметом? — спросил он.
— Да, и очень сильный удар, — сказал Лузгаев, так же присев около тела. — Смотри, как череп сзади деформировался. Но убили его не здесь. Крови почти нет, так, накапало чуть-чуть, когда тащили. Так ты, Паша, говоришь, что он у тебя проходил главным свидетелем?
— Да, он единственный видел тех грабителей в автопарке, причем описал их от и до, как сфотографировал.
— Похоже, поэтому его и убрали.
— Да, и вот этого я и не предусмотрел. Что-то недодумал, не учел.
Зудов мрачно задумался, а Лузгаев закурил и махнул рукой трем милиционерам, топтавшимся около «уазика» с прицепом.
— Ну что, мы забираем его? — спросил он.
— Да, везите, — сказал Зудов, поднявшись.
— Странно все это, — сказал он своему тезке, — до девяти часов вечера мы с ним смотрели фототеку, потом он подробно расписал мне эту парочку на бумаге. К десяти я отвез его в автопарк, он сказал, что ему нужно посмотреть, как идет ремонт автобуса. А живет он на… — Павел прищурился, припоминая.
— На Запорожской, — подсказал коллега.
Тем временем милиционеры перевалили тело Марка Осиповича на старое покрывало и потащили в прицеп, задняя стенка которого отсутствовала. Этот примитивный труповоз сильно нервировал кривовцев. Действительно, не очень-то приятно наблюдать из рейсовых автобусов, как мимо везут какой-нибудь не очень симпатичный труп. Местный журналист даже написал статью в газете по этому поводу: "Труп с протянутой рукой", после чего ношу прицепа стали прикрывать разным тряпьем.
— До Запорожской от автопарка примерно метров триста, не больше, — продолжал размышлять Зудов и, машинально вытащив из кармана ручной эспандер, начал автоматически сжимать его. Это была его давняя привычка, которая помогала мыслительному процессу.
— Ну что, может, возьмешь это дело? — с надеждой спросил Лузгаев. — Тебе оно все до хаты.
— Ага, счас! Твой сектор — ты и пахать будешь. Запорожская, это ведь твой район?
Территориальное разделение города по зоне ответственности между вторым и третьим отделением проходило как раз по Запорожской, и автопарк принадлежал к третьему, а сторона, где жил Сиротин, — ко второму, так же как и заросли около железной дороги.
— Мой, — обреченно вздохнул капитан, — но у меня и так «висят» три трупа. И хорошо, упорно «висят»!
— А у нас, думаешь, меньше? Хорошо еще на прошлой неделе взяли банду Чекана, кое-что свалили. А то бы вообще полный завал…
Он похлопал тезку по плечу:
— Не дрейфь, все будет ништяк, и мы поженимся. Кого из следователей прокуратуры назначили?
— Верчука.
— Ну, ничего, он парень башковитый. А здесь кончики надо искать по дороге от автопарка к дому. Но в первую очередь в самом парке. Это верней. Я туда Астафьева отправил, переговори с ним, может, у него есть уже какая-нибудь информация.
Всю дорогу до прокуратуры Павел напряженно пытался вспомнить что-то, касающееся вчерашнего разговора с памятливым инженером. Что-то он тогда упустил в этом разговоре, и что-то очень важное.
Глава 7
К вечеру они собрались снова. Неприметный гараж на самой окраине города внутри был отделан не хуже некоторых кривовских домов. Гера, купив его лет пять назад, сзади пристроил еще такое же по размеру помещение, где и разместился со всеми удобствами. Пол выложил кафельной плиткой, стены обшил вагонкой и покрыл лаком. Создавалось ощущение жилой комнаты: вполне еще приличный диван, пара крепких кресел, журнальный столик, черно-белый телевизор и даже люстра «Каскад», правда, давно вышедшая из моды. Большой самодельный электрический обогреватель спасал хозяина в самые лютые морозы. Когда Гера уходил от очередной подруги, то обитал здесь, предпочитая это отдельное жилье своей пропахшей чужими щами барачной коммуналке.