Июльская зима
Шрифт:
Поражает способность Пабло говорить с рабочими и крестьянами, вдохновлять их на борьбу за выполнение партийных задач, за социальную справедливость и мир. Он овладевает ими с первых же слов, умеет сказать именно то, что надо, и так, как надо. Я сам был свидетелем его выступления перед аудиторией, состоявшей из рабочих и крестьян, на его чествовании в Вальпараисо. И наконец, Пабло – очень приятный собеседник и сотрапезник.
Мы ужинали и обедали у него в доме в Сантьяго не меньше десяти раз. Не могу не сказать несколько слов и о его близких.
О Пабло Неруде заботятся две очень преданные женщины – Лаура, его сестра, и Делия, его супруга. С Делией достаточно поговорить пять минут, чтобы перейти на «ты». Товарищи Пабло зовут ее просто «Hormiga» или уменьшительно «Hormignita», что означает «муравей» или «муравьишка». И в самом деле, это прозвище – символ ее кропотливых, милых, терпеливых
В мою память врезались и образы многих делегатов из Бразилии, Чехословакии, Аргентины, Уругвая и Парагвая, собравшихся на это чествование. Я всегда буду вспоминать крупнейшего романиста Южной Америки, пылкого и сердечного Амаду и его супругу Зелию, которая часто приходила на приемы в платье с болгарской вышивкой и напевала нам болгарские песни. Могу ли я забыть массивного и лохматого Яна Дрду, чей неистощимый юмор завоевал сердца всех южноамериканцев!.. Или бразильскую поэтессу Антуанетту Мораес, которая согревала всех нас своей улыбкой и своей певучей португальской речью!.. Или молодого поэта Эльвио Ромеро – горячего и нервного, как огненный Парагвай!.. Или уругвайца Армапдо Гонсалеса, который шутливо и добродушно поддразнивал аргентинских товарищей, называя их «мегаломанами». Или аргентинку Марию Розу Оливер из Всемирного комитета защиты мира, которая просто сражала вас своим умом и литературной эрудицией!.. Или бородатого молодого драматурга Агустино Кусани, чью остроумную сатирическую пьесу мы смотрели в Буэнос-Айресе!.. Или аргентинских писателей Мануэля Гереро, Диего Монъоса и Карлоса Даудета в широкополых шляпах и длинных узких коричневых шарфах, которые описывают в своих романах страдания гаучо, нищету бедного чакареро и дождливую унылость пампасов!.. А в каких словах рассказать о тех верных чилийских товарищах-коммунистах, что неотступно следовали за нами, охраняли нас как зеницу ока от возможных провокаций полиции и реакционеров и были готовы дать разорвать себя на куски ради нас!.. О художнике Карлосе Руисе с его историями о конквистадорах!.. О Грасиэле Урибе с лицом арауканской индианки, отлично владеющей английским языком и в свои двадцать четыре года объездившей весь Китай и весь Советский Союз!.. О ее супруге, Давиде Борисоне, который выправлял мои переводы с болгарского на испанский!.. Об энергичной, словно директор одного из наших заводов, Аиде Алакрон, так заслуженно назначенной секретарем болгаро-чилийского общества!.. О ее супруге Хайме, инженере и партийном товарище с мускулатурой боксера, с которым были не страшны никакие провокаторы!.. О сухощавом и низкорослом Фернандо Песоа, который ради нас бодрствовал до пяти часов утра в доме Неруды, в шесть часов провожал нас до отеля, а в семь шел на работу!.. О веселом поэте Франклине Кеведо, который уверял, что своей популярностью обязан только двум своим знаменитым именам: Франклин и Кеведо – классик испанской литературы, – и который прекрасно перевел одно хорошее стихотворение товарища Фурнаджиева, исполнявшееся с огромным успехом!.. О товарищах Амалии и Джони – француженке и немце, – поженившихся в Чили, которые возили нас повсюду в своей машине!.. Галерея прекрасных, милых и честных людей!.. Мы с товарищем Фурнаджиевым не забудем их никогда.
Самым замечательным событием в неделю чествования Пабло Неруды было многолюдное торжественное собрание в театре «Кауполикан». Кауполикан – имя последнего вождя неукротимого, свирепого и воинственного индейского племени араукан, которое обитало в Андах и не подчинялось испанцам. Однако не менее свирепому и воинственному конквистадору, дону Диего Мендосе, удалось, наконец, схватить живым Кауполикана и предать его мучительной казни. Согласно испанским хроникам, гордый арауканец отказался от предложенного ему помилования и перенес муки, не издав ни единого стона.
Как видите, пафос жизни и истории не менее драматичен и в Южной Америке. Театр «Кауполикан» на более чем шесть тысяч мест был переполнен людьми, собравшимися, чтобы выразить Пабло Неруде свою любовь и уважение. Здесь были делегации от крестьян и от рабочих из самых отдаленных областей Чили. Все культурные организации и все профсоюзы поздравили Неруду и вручили ему подарки. Жоржи Амаду, Ян Дрда, уругвайцы, парагвайцы, аргентинцы произнесли прочувствованные речи. Я тоже выступил с приветствием, составленным мною накануне вместе с товарищем Фурнаджиевым, и наградившие нас бурные аплодисменты были аплодисментами болгарскому народу.
Зачитывались телеграммы со всех концов света. Но самое проникновенное, самое сильное слово сказал Хуан Варгас Пуэбло, поздравивший Пабло Неруду от имени Центрального комитета рабочей конфедерации Латинской Америки.
Мне редко приходилось слушать речь более выдержанную идеологически и по своему стилю, более насыщенную эмоциями и образами, к тому же произнесенную с латинским даром красноречия.
«В своих стихотворениях о любви к жизни и презрении к пессимизму и смерти, – сказал Хуан Варгас Пуэбло, – Пабло Неруда выразил душу и чувства рабочих».
Неруда ответил на все приветствия не менее прекрасной, простой, но сильной и волнующей речью. Он выразил благодарность всему, что органически вошло в его бурную жизнь, что помогло ему мыслить и чувствовать как поэту. Он благодарил чилийскую землю и южные созвездия, Великий океан и бурные полярные моря, кедровые леса и травы, благоухающие ориганом, чилийский народ и чилийское знамя, Советский Союз, Сталинград и коммунистическую партию, поэтов Петрарку, Гарсалисо и Рубена Дарио, любовь и дружбу безымянных бойцов партии и прогрессивных деятелей, которые защищают независимость и свободу Чили, своих друзей в Болгарии, в Чехословакии и во всех странах Латинской Америки.
Есть такие мощные поэты, как Маяковский, Неруда, Назым Хикмет, Вапцаров, которые принадлежат не только Советскому Союзу, Чили, Турции или Болгарии, а всему человечеству. Поэтому чествование Неруды проходило, по существу, не только в национальном, но и в глобальном масштабе.
Чилийский народ горячо чтит свою национальную традицию и тысячу раз предпочитает свои куэки, болеро и романсы дешевому импорту вроде буги-вуги или порнографических американских шлягеров.
Во время нашего пребывания в Чили произошли разные случаи. Стоит ли рассказывать вам о том, что провокаторы бросили бомбу в здание Общества американо-чилийского сотрудничества с целью обвинить в этом коммунистов и сорвать чествование Неруды? Провокация не имела успеха – неодолимой преградой встала гневная готовность рабочих ответить на нее демонстрациями.
Стоит ли рассказывать вам о том, что один подозрительный тип ударил своим автомобилем машину китайского делегата, поэта Эми Сяо, и последний получил сотрясение мозга? Эми Сяо пролежал в отеле неделю и, поправившись, снова стал выступать на собраниях.
Стоит ли рассказывать вам о том, что целых десять дней аргентинское посольство в Сантьяго с самой изысканной вежливостью оттягивало выдачу нам визы, так что мы ломали себе головы над тем, как выбраться из Чили? Мы прибегли к помощи своего посольства в Буэнос-Айресе, и виза прибыла на другой же день после нашей телеграммы.
Стоит ли рассказывать вам о том, что по просьбе чилийских товарищей мы дважды откладывали отъезд из Сантьяго в Буэнос-Айрес, чтобы дождаться Илью Эренбурга, которому повсюду ставили паспортные рогатки? На третий раз мы уехали, так как рисковали пропустить пароход в Европу. Но все же мы приветствовали Илью Эренбурга на аэродроме в Буэнос-Айресе, когда он, вручив награду Неруде, возвращался из Сантьяго.
Мне хотелось бы рассказать вам подробно о многом, увиденном в Чили. Мне хотелось бы рассказать вам, например, о путешествии на берег Тихого океана. О чествовании Пабло Неруды в Вальпараисо, где один чилийский рабочий прочитал поэму о Димитровграде и публика в течение минуты скандировала: «!Viva la Republica popular de Bulgaria!» [2] О кобальтовом небе, о ласковом солнце и о пальмах бульвара на Винья-делъ-Мар, где климат поистине райский!.. О звездных ночах на берегу Тихого океана, где воздух так прозрачен, что Южный крест и Млечный путь блестят на небосводе, как бриллианты на черном бархате!.. О вилле Неруды на скалах, о подножие которых с грохотом разбиваются на тысячи брызг и молочный туман громадные океанские волны. О приятных беседах с Нерудой, Амаду и Марией Розой Оливер перед растопленным гранитным камином!.. О кофе, которым нас угощала Антуанетта Мораес, и о шутках Яна Дрды и Армандо Гонсалеса!..
2
Да здравствует Народная Республика Болгария! (исп.)
Мне хотелось бы рассказать вам и о том, как выглядел Гоголь на сцене Экспериментального театра в Сантьяго!.. Как в гостях у одного художника я встретил молодых актеров, сыгравших для нас сцены из «Декамерона» и «Человека в футляре» Чехова. Это были прекрасные, свежие, сильные таланты, увы – осужденные на гибель, потому что этих актеров некому ангажировать, им негде играть и приходится добывать себе пропитание другой работой. Когда я сказал им, что только в Софии пять государственных театров и проблема устройства молодых актеров решена, они горько улыбнулись: «А у нас положение такое, – сказали они, – мы годами играем бесплатно, пока не посчастливится попасть в какую-нибудь частную труппу».