Из глубин
Шрифт:
Плавучая глыба медленно, не спеша приближалась к «кроту».
Глава 20
Харон
Пару секунд они молчали, и эта мертвая тишина посреди мертвых подземных вод показалась Стасу невыносимой.
– Если эта штука доплывет до нас, мы сможем выбраться по его следу даже с нашим калечным винтом, – пробормотал Михеич.
Вот почему он не спешит укрыться в субтеррине. Хочет убедиться, что «штука» доплывет.
– Похоже на старика в лодке, – задумчиво произнес
А ведь действительно похоже. Сейчас, в фонарном свете, Стасу тоже показалось, что бесформенная глыба все же имеет определенную форму. Если мысленно отсечь многочисленные бугры и наросты, то получится… Внизу получится вытянутое основание, как у лодки. Вверху – сгорбившаяся фигура лодочника. Ну точно какой-то дремлющий старик, упершийся руками в колени и опустивший голову на грудь.
– И плывет как будто… – луч от фонаря Михеича скользнул по расступающемуся перед носом «лодки» гниющему месиву и вскрывающейся чистой воде. – Как будто по реке плывет!
Протока чистой воды в слипшейся мертвечине в самом деле напоминала реку, несущую свои воды мимо заболоченных берегов.
Михеич тряхнул головой:
– Не, ты посмотри! Твою ж мать, а! Прямо Харон на Стиксе.
Стас уловил беспокойство в его словах. Михеич все-таки побаивался эту непонятную, но, вроде, неопасную плавающую глыбу. Он по-прежнему держал «айсберг» на прицеле.
– Кто такой Харон? – спросил Стас. – Что такое Стикс?
– Стикс – река в мире мертвых. Харон – перевозчик умерших на этой реке. – Михеич недовольно фыркнул. – Ты жил в «Аиде», Стас, мог бы и знать такие элементарные вещи.
Элементарные? В самом деле?
– Откуда я мог их знать? – удивился Стас.
– Ну да, ну да. – Михеич по-прежнему смотрел не на него, а следил за глыбой-«лодкой». – Вы же у нас потерянное поколение.
Ничего не происходило. Плавучая глыба вела себя, как… Как обычная плавучая глыба. Только чистая вода все ближе, ближе. Как будто «айсберг» подтягивает ее за собой к застрявшей субтеррине.
– А ты откуда знаешь такие вещи? – спросил Стас. – Стикс? Харон? Кракен, опять-таки. – В голове вдруг мелькнула невероятная догадка. – Ты, случайно, с Колдуном не общаешься?
«Пока Колдун не общается со мной».
– Дурак ты, Стас! – фыркнул в противогаз Михеич. – Чтобы знать о Хароне и Кракене, не обязательно якшаться с колдунами. Информацию можно брать и из других источников.
– Книги?
– Никогда не любил читать. Зато с детства режусь в компьютерные игрушки. Из них и нахватался кое-чего.
Стас пожал плечами. Он плохо понимал, о чем говорит Михеич.
«Айсберг»-Харон тем временем приблизился уже почти вплотную. Лодкообразная глыба остановилась в нескольких метрах от задранной кормы «крота». Там же закончилась и чистая вода.
– И что дальше? – спросил Стас. Вопрос был риторический, но Михеич все-таки ответил:
– Вообще-то Харону… ну, настоящему Харону, полагается
Этому? ЭТОМУ? Чему этому? Нелепая, дикая, сумасшедшая идея – платить плавучему куску непонятно чего. Но здесь, в мертвом подземном море, после всего, что уже видел и пережил Стас, она почему-то уже не казалась такой нелепой, дикой и сумасшедшей. Может, просто потому, что других идей не было. А может, потому, что черный «айсберг» остановился вот так: «носом» и «лицом» к ним. И сейчас неподвижный «лодочник» будто ждет от них чего-то. Как ждал Ящер.
Перевозчик в мире мертвых… У него, наверное, много времени. Он, наверное, может ждать вечно.
Что ж, кому-то приносят в жертву девственниц, а кому-то…
– Чем платят Харону? – спросил Стас.
– Раньше с ним расплачивались деньгами, – ответил Михеич.
Деньгами? Очень интересно. Настоящими, что ли? А где их взять? Купюры и монеты были самыми бесполезными вещами в послевоенном мире. А бесполезные вещи с собой не носят и не возят. Вряд ли на субтеррине найдется хотя бы мелкая монетка или захудалая банкнота.
– А патронами можно? – предложил Стас.
Патроны в «Аиде» были самой ходовой обменной валютой.
– Наверное, можно, – не очень уверенно отозвался Михеич. И уточнил: – Во всяком случае, можно попробовать.
Стас отсоединил магазин. Выщелкнул патрон. Бросил на «айсберг». Звякнув, патрон отскочил в сторону, упал в плотный слой плавучей мертвечины и остался лежать там, тускло поблескивая в свете фонаря. Стас бросил еще один патрон. Постарался закинуть в «лодку». Бесполезно: этот тоже скатился вниз.
«Харон» (или чем ЭТО было на самом деле) словно беззвучно смеялся над ними, не желая принимать то, что ему предлагали. А может, ему предлагали не то, что нужно? А может, предлагали не так? А может, перевозчик мертвых не собирался брать плату у живых?
– Ладно! – Стас снова прищелкнул магазин.
Что им двигало? Злость? Усталость? Отчаяние или безразличие к своей судьбе и судьбам остальных? Или это было другое? Смутное наитие, которое, минуя разум, побуждало к действию?
Или просто хотелось сделать хоть что-то и хоть чем-то стронуть с места застывшее время и остановившуюся плавучую глыбу. Лишь бы не сдохнуть в мертвом подземном болоте среди булькающей мертвечины!
Стас дернул затвор.
– Ты что?! – вскинулся Михеич. – Сдурел?
Одиночный выстрел прогремел гулко и страшно.
Надо же – попал! На верхней части «айсберга» – там, где у каменного «лодочника» была «голова», – брызнуло облачко пыли и мелких осколков.
В эхо выстрела отчетливым послезвучием вплелся продолжительный треск. Словно лопнул свод над головой.
Но нет, обвала не последовало. Зато…
Качнувшийся от удара пули «Харон» вновь пришел в движение. Черная глыба подалась назад. Потом – снова вперед.