Из глубин
Шрифт:
Свет от воды освещал лишь первые ступени лестницы, которую надо было проверить. Дальше – густой пыльный мрак.
Выставив перед собой автомат с прикрепленным к цевью фонариком, Киря посветил в темноту и поднялся на несколько ступенек вверх.
Нету тут никого! Точно нет. Была бы связь – так и доложил бы полковнику. Но внешняя связь «Боевого крота» вышла из строя вместе со связисткой, а обычные портативные рации не пробьют титановый корпус субтеррины. Поэтому связи не было. Ну, разве что Хвостопад,
Киря поднялся еще на десяток ступенек. Как же тяжело здесь дышать! Тяжелее, чем когда-либо. Будто выкачали воздух. А сердце, подхлестнутое адреналином, билось часто и сильно. А кровь требовала кислорода. Но кислорода не было. Наваливалась слабость и сонливость. Киря не на шутку встревожился.
Хватит, пожалуй, пора возвращаться. Вот только как?
Он остановился. Прислонился к стене. Передохнуть, перемочься немного… Прикрыл глаза. Казалось – на миг только. Или все-таки он отключился на какое-то время от нехватки кислорода?
Что-то стукнуло в тишине. Отчетливо, громко. Совсем рядом.
Киря дернулся. Ткнул перед собой автоматом со светящимся на цевье фонарем. Чуть не сбил стволом диковинное деревянное ведро, висящее на крючке.
Баба! Та самая! Без «химзы» и противогаза. Так это не он, получается, ее догнал. Это она спустилась к нему по лестнице.
Фонарь освещал ее всю. Длинное платье непривычного покроя, платок на голове. Пышные округлые формы, миловидное лицо. На плече – изогнутое коромысло с ведрами. Ведра пустые.
Незнакомка шагнула на одну ступеньку вниз. «Тук!» – ударилось о стену ведро.
Киря отступил на одну ступеньку, держа женщину на прицеле.
Баба, печально улыбаясь, смотрела на него. Кожа бледная. Глаза и брови – черные. Щеки – вроде, красные, только краска наносная какая-то, будто кирпичной пылью намалеванная.
Киря таращился на незнакомку из запотевших окуляров. В фильтре гудел воздух, а он все никак не мог надышаться. До чего же скверная тут вентиляция! Еще чуть-чуть – и он потеряет сознание. Но сейчас – нельзя, сейчас – не время.
Его шатнуло. Киря оперся о стену, стараясь удержаться. Не смог – пополз вниз.
Женщина сняла коромысло с плеча, поставила ведра на ступени. Покачала головой – то ли сочувствующе, то ли осуждающе.
Непонятно: Киря задыхался, а ей – хоть бы хны. Может, все-таки тоже снять резину?
– Тяжко дышать, милок? – она заговорила первой. Голос у незнакомки был тихий, приятный и мелодичный. Понимающий такой голос. – На, выпей воздушка.
Женщина протянула ему ведро. Пустое.
«Точно сумасшедшая», – пронеслось в голове у Кири.
Однако ведро, поднесенное к противогазному фильтру, оказало удивительный эффект. Словно в затхлое подземелье
Чем объяснить такое, Киря не знал. Да и не до объяснений сейчас: надышаться бы.
– Да ты личину-то свою сними, милок, – посоветовала незнакомка. – Сподручнее будет воздушек пить.
А может, и ничего? Ей же – ничего.
Киря нерешительно приподнял маску, сдвинув на лоб фильтр.
– Ладошки подставь, – снова раздался негромкий женский голос.
Киря сдвинул вместе широкие сталкерские перчатки. Женщина чуть приподняла деревянное ведерко над его ладонями и будто плеснула через край воды на резину.
Только не вода это была – воздух.
Возможно, зараженный, возможно, с поверхности. Но такой чудесный, сладкий, свежий.
Снова почудился ветерок. На этот раз он тронул резину перчаток. Киря приподнял руки, поднося сложенные лодочкой перчатки к лицу.
Как же славно дышалось сейчас! Киря действительно словно пил этот воздух. Пил и не мог напиться. Живительный кислород дурманил. Силы возвращались.
Все, теперь он в порядке. В полном. Киря снова натянул на лицо маску противогаза.
Теперь даже через фильтр дышится легко. В пустых деревянных ведрах словно лежали невидимые кислородные шашки.
Незнакомка, склонив голову к плечу, рассматривала его тусклыми черными глазами.
– Ты кто? – глухо спросил Киря из-под противогаза.
– Алёна, – ответила она.
Киря еще раз осветил ее с ног до головы. Не прищурилась, не прикрыла блеснувших глаз. Платье, платок, коромысло, ведра. И чего-то не хватает. Ну да, конечно. Фонаря.
– Ты ходишь здесь без света?
– Я привыкла.
– Но как же ты… под землей…
– А как вы из-под земли? – Алёна улыбнулась. – Туда, откуда вы поднялись в своей железной бочке, даже вода не захотела уходить.
Вода не захотела? Наверное, в этом есть какая-то логика.
– Нам надо было, – пробормотал Киря не очень уверенно.
– Мне тоже надо, – а вот она точно знала, что говорит.
– Откуда ты здесь такая, с коромыслом? – спросил Киря, немного помолчав и подумав.
– Из Коромысловой, – ответила она.
– Чего-чего?
– Из Коромысловой башни.
– Башни? – Киря хмыкнул. Ему показалось, что его собственная «башня» дает течь. – Там, наверху, есть башня?
– Там, наверху, целая крепость. Кремль.
Она улыбалась ему спокойной безмятежной и немного грустной улыбкой.
– Да? А что еще наверху?
– Нижний.
– Нижний – наверху? – не сразу понял Киря.
– Нижний Новгород, – пояснила она. – Был.
Был, значит…
– А что-нибудь осталось в твоем Нижнем? Ну, кроме башни и крепости.