Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая
Шрифт:
— Я удостоился от государя поручения быть к вам посланным,— сказал посланец с неудовольствием,— вы же, прежде чем справиться об его здоровье, спрашиваете меня об урожае и народе... Возможно ли сперва осведомляться о вещах ничтожных и лишь потом — о самом драгоценном?!
— Ты не прав,— сказала царица.— Если не будет урожая — чем будет жить народ? А не будет народа — чем будет жить государь? Так можно ли, забыв о корнях, спрашивать о макушке?!
И, подойдя к нему ближе, спросила:
— Есть у вас в Ци отшельник по имени Чжунли- цзы — как его здоровье? Ведь это какой человек? Есть у кого
***
ИЗ ГЛАВЫ «ЗАМЫСЛЫ ЦИ»
ЧАСТЬ 5
Су Цинь, увещевая циского царя Минь-вана, говорил ему так:
— Я слышал, что нападение и война — не лучший путь и не стоит ему подражать. Даже с миллионной армией можно помериться силой в парадном зале. Даже полководцев, подобных Хэ Люю и У Ци, можно взять в плен во дворце. Стены в тысячу чжанов преодолеваются за пиршественным столом. Боевые колесницы в сотню чи рушатся на спальной циновке. Потому-то и говорят: когда Шан Ян принялся строить планы вместе с циньским царем, он составлял договоры, не вставая с циновки, обговаривал их между чашей и блюдом и завершал свои замыслы в парадном зале. А в итоге — вэйские полководцы попали в плен к цисцам, и циньский царь, не двинув ни единой боевой колесницы, получил земли за рекой Сихэ!
***
ИЗ ГЛАВЫ «ЗАМЫСЛЫ ЧУ»
ЧАСТЬ 1
Тигр охотился на разных зверей и пожирал их. И вот как-то раз поймал лису.
— Только не вздумай меня съесть! — сказала лиса.— Небесный Владыка прислал меня сюда начальницей над всеми зверями. Сожрешь меня — нарушишь его волю. А если не веришь — давай я пойду впереди, а ты ступай следом. Сам увидишь — посмеют ли звери, при виде меня, не разбежаться!
Тигр ей поверил — и пошел следом. Все звери, завидев их, разбегались кто куда. Невдомек было тигру, что звери разбегаются из страха перед ним, и он решил, что они и вправду боятся лисы!
***
ИЗ ГЛАВЫ «ЗАМЫСЛЫ ЧУ»
ЧАСТЬ 2
Су Цинь, явившись в Чу, только на третий день добился приема у царя. Побеседовал с ним, простился и направился к выходу.
— Вы для меня — как древний мудрец,— сказал царь.— И вот нынче, не посчитав тысячу ли за расстояние, приехали ко мне. И вдруг не хотите остаться. Хотел бы узнать о причине.
— У вас в Чуском царстве,— ответил Су Цинь,— продовольствие дороже яшмы, а дрова дороже коричного дерева. Встретиться с вашим церемониймейстером так же непросто, как увидеть привидение. А уж встретиться с вами, государь, так же трудно, как с Небесным Владыкой. И вы хотите, чтоб я питался яшмой и готовил еду на огне из корицы, а ради встречи с вами — сносился с привидениями!
— Ступайте в свои покои,— сказал царь.— Ваши слова для меня — как приказ.
***
ИЗ ГЛАВЫ «ЗАМЫСЛЫ ЧУ»
ЧАСТЬ 4
Чжуан Синь, покинув Чу, отправился в Чжао и про¬был там пять месяцев. А тем временем Циньское царство захватило чуские земли и города Янь, Ин, У, Чэнь и Шанцай. Чуский царь Сян-ван бежал в Чэнъян и пребывал там в бедственном положении. И тогда он отправил в Чжао конного вестового — за Чжуан Синем.
— Хорошо, я приеду,— сказал Чжуан Синь.
Когда же он приехал, Сян-ван сказал ему:
— Не сумел воспользоваться вашими советами — и вот до чего дошло... Как теперь быть?
— Слыхал я пословицу,— ответил Чжуан Синь: — «Если увидел удирающего зайца — еще не поздно спустить на него собак. Если потерял овцу—еще не поздно заделать дыру в хлеву».
***
Было это давно. Стрелок Гэн Лэй и вэйский царь стояли вдвоем под высокой террасой и, запрокинув голову, смотрели на пролетающих птиц.
— Чтоб вас потешить,— сказал Гэн Лэй,— могу натянуть и спустить тетиву без стрелы — и птица упадет сама!
— Возможно ли подобное мастерство? — спросил царь.
— Возможно,— ответил Гэн Лэй.
И вот, через мгновение, с востока показался гусь. Гэн Лэй спустил пустую тетиву — и птица упала камнем.
— Возможно ли подобное мастерство! — воскликнул царь.
— Это был подранок,— пояснил Гэн Лэй.
— Как ты про это узнал? — спросил царь.
— Летел он медленно,— сказал Гэн Лэй,— кричал тоскливо. Летел медленно — оттого что ныла старая рана. Кричал тоскливо — оттого что давно отбился от стаи. Рана еще толком не затянулась, а страх еще не прошел. Едва услыхал звон тетивы — из последних сил рванулся ввысь. Рана открылась —и он камнем упал на землю.
***
Тысячеверстный скакун, состарившись, тащил вверх по горной дороге воз с солью. Копыта его скользили и разъезжались, колени подкашивались, хвост растрепался, шкура протерлась, слюна и пот текли ручьем. На полдороге он и вовсе встал: дергал, дергал оглобли — и не мог даже стронуться с места.
А мимо проезжал Бо Лэ. Он соскочил с коляски, погладил коня — и заплакал. Снял с себя холщовое платье и укрыл им коня. И тот склонил перед ним голову — и фыркнул. И тут же ее вскинул — и заржал. И ржанье его, подобное звону металла и камня, донеслось до небес...
Почему он заржал? Потому что увидел: Бо Лэ понимает — кто он такой!
***
ИЗ ГЛАВЫ «ЗАМЫСЛЫ ВЭЙ»
ЧАСТЬ 1
Гора из перьев потопит корабль. Куча легких вещей переломит тележную ось. Тьма людских языков расплавит металл.
***
ИЗ ГЛАВЫ «ЗАМЫСЛЫ ВЭЙ»
ЧАСТЬ 2
Лянский царь Хуэй-ван задал пир для князей на башне Фаньтай. И когда гости захмелели, предложил лускому государю поднять чашу и провозгласить тост. Луский царь поднялся, сошел с циновки и, собравшись с мыслями, сказал так: