Из развитого в дикий нелепые ШАГИ
Шрифт:
– Ну что, Толик, нашел замечательные площади в Пучково. Это в десяти километрах от Порохово. Так что все будет под контролем.
– Что за площади?
– Недостроенный завод. А вообще тебе надо самому посмотреть.
– Это, само собой.
– Так что подъезжай послезавтра к двенадцати. А мы с Юркой встретим тебя на восьмидесятом километре. Ты же на машине поедешь?
– Машина сейчас не на ходу. Но, что-нибудь придумаю. Только я не один приеду.
– Приезжай, с кем хочешь, – разрешил Володя и тут же уехал, отказавшись от угощения.
Через полчаса он вдруг позвонил от ВДНХ:
– Слушай, Толик, выручай. Тут такая удача подвернулась. Не знаю, что делать.
– А что надо?
– Займи у соседей денег и подъезжай к ВДНХ. Я буду ждать.
– Сколько? И у каких соседей? Я их никого не знаю.
– Ну, ты даешь. Как это не знать соседей? А так надо тысяч триста-четыреста. Я еще не торговался. Давай, Толик, шевелись, а то товар уйдет. Прибыль пополам, – сказал он и повесил трубку.
– Кто звонил? – спросила жена.
– Володя от ВДНХ. Странный какой-то. Попросил занять у соседей денег и срочно привезти. Товар у него какой-то уходит.
– У каких соседей? Мы же их не знаем, да и они нас. А много надо денег?
– Триста тысяч.
– Да он с ума сошел! Кто же даст такие деньги?
– Вот и я о том же. Впрочем, деньги у меня есть. Дудееву передали. Вот только не нравится мне все это.
– Ну и дай ему их. Можешь не беспокоиться, он отдаст.
– Да я не об этом. Не нравятся мне какие-то случайные товары. Облапошат его у ВДНХ. Ты же видела, что там за типы крутятся.
– Это его дело. Облапошат, так облапошат. Ты же там будешь, подскажешь, если что заметишь.
Взяв все деньги, поехал к ВДНХ. Оказалось, какие-то дельцы из Прибалтики привезли огромную сумку каких-то футболок. И Володя соблазнился их дешевизной.
– Я их в Порохово и в окрестных деревнях загоню вдвое дороже. Дело беспроигрышное, – агитировал он.
– Вот тебе четыреста тысяч, – передал деньги, – Но, дали всего на неделю. Так что крутись.
– Вот спасибо, – обрадовался он, – Пойдем за товаром. Они вон там, в кустах стоят, студентики из Прибалтики. Приехали Москву посмотреть, а заодно товар привезли.
Когда подошли к этим двум «студентикам», чуть не стало плохо. Ну и Володя. Эти рожи уже попадались мне здесь, причем, неоднократно.
– Какие это прибалты, Володя. Это же местные мошенники, – предупредил кума, но его уже, похоже, переклинило.
– Ничего ты, Толик, не понимаешь. Только не лезь в торговлю. Не мешай, я сам, – стремительно ринулся он в широко расставленные сети-ловушку.
Я смотрел на фальшивых «прибалтов», которые, произвольно ломая язык, снова и снова убеждали Володю, а заодно и меня, что им срочно нужны деньги, иначе бы они ни за что бы не продали свой мусор.
– Володя, пошли отсюда, – попытался вразумить кума, – Посмотри, что у них на дне сумки, а то всучат грязные тряпки.
– Зачем вы так? Что за недоверие? – тут же грозно двинулся в мою сторону крепенький прибалт, – Мы вас не заставляем покупать. Хотите, покупайте. Хотите, нет.
– Действительно, покажите, что в сумке, – попросил Володя.
– Это невозможно. Мы продаем прямо с сумкой. Там все так плотно упаковано, что потом так не упакуешь, – разъяснил прибалт с сумкой.
– Была не была, – вдруг отчаянно махнул рукой Володя, – За триста беру.
– Нет. Только четыреста, – решительно сказал грозный прибалт, похоже, их старший.
– По фене ботаешь? – неожиданно вырвалось у меня.
– Я вас не понимаю, – мгновенно приняв интеллигентный вид, с деланным возмущением ответил грозный прибалт, наверняка понявший мой вопрос.
– Поймешь, когда из-под земли достану, фраерок, – наклонив его голову к себе, тихо сказал ему на ухо.
– Берете или нет за четыреста? Нам некогда. У нас поезд через час, – выпрямившись, вдруг заторопился тот поскорее исчезнуть из Москвы. Какие тут экскурсии.
– Беру, – снова решительно махнул рукой деловой Володя. «Вольному воля, опытный торгаш», – подумал я, мысленно сотрясаясь от неудержимого смеха.
На те смотрины производственных площадей взял всю «гвардию»: Комарова – потому что требовался транспорт, Воронкова – чтобы тот почувствовал, что дело движется к строительству нашего совместного предприятия, а Коренкова – просто так, чтобы оценил обстановку с точки зрения сотрудника госбезопасности.
Полным кубриком подъехали к восьмидесятому километру – месту встречи с братьями Пискуновыми. Увидели их еще издали. На пустынном пригорке стояли две машины с тонированными стеклами, а у них с деловым видом прохаживались два костюмированных «братка», в которых с трудом узнал Володю и Юрку.
– Вон они! – показал на живописную парочку.
– Бандюки какие-то, – отреагировал полковник госбезопасности, – Типичные «братки», – добавил он через минуту, когда уже практически подъехали, и парочка предстала перед нами во всей красе, в дорогих костюмах «а ля Кавказ».
Я представил братьям своих помощников, пересел в машину Володи, и мы колонной из трех машин помчались по извилистой местной дороге.
– Ну, как машина? – радовался Володя, как ребенок, то и дело срывая ее в скольжение, – Хочешь, оторвемся от них?
– Не хочу. Машина как машина. Сбавь скорость, а то ребят потеряем.
– Ты хоть знаешь, чья это машина? – продолжал лихачить Володя.
– Неужели Ельцина? – пошутил я.
– Скажешь тоже, – нахмурился Володя, – Сам Леча дал, чтоб тебя встретить, – с гордостью заявил он.
– Ну, если сам, – деланно восхитился, сразу сообразив, что это и есть один из тех, с кем договаривается Володя. И, оказалось, не ошибся.
Вскоре подъехали к административному корпусу завода и прошли в кабинет какого-то руководителя. Руководитель с труднопроизносимой армянской фамилией долго и подробно расспрашивал, что будем производить и в каких объемах, какова себестоимость продукции, кто поставщики и покупатели, отпускная цена продукции, предполагаемая прибыль и прочее, и прочее. В общем, явно выпытывал информацию, которая его никак не касалась. И я врал напропалую в надежде, что теоретически изобличить меня может только Воронков, но это не в его интересах.