Из развитого в дикий нелепые ШАГИ
Шрифт:
Выслушав, руководитель пригласил еще несколько армян, своих подчиненных, которым пришлось повторить рассказ, правда, в сокращенном виде. Наконец все поняли наши потребности в их заводских ресурсах. Нас попросили на время выйти.
– Армянская мафия, – выдал свое мнение Коренков. Он сказал это негромко и только мне, но его слова неожиданно услышал Володя.
– Что ты выдумал! – сходу набросился он на Коренкова, – Нашелся знаток! Это всё уважаемые люди.
– Кто бы возражал. Конечно уважаемые и весьма авторитетные, – рассмеялся тот, чем еще больше завел кума.
– Толик, кого ты привез? Кто это такие? – тут же отвел он в сторонку.
– Тот, на которого ты налетел, полковник госбезопасности. Седенький – зам генерального директора «Алтаймрамора», а тот, который за рулем, мой заместитель, – еще раз представил свою свиту.
– Полковник госбезопасности? – испуганно переспросил Володя, – Может, мне извиниться, а то неудобно получилось. Ты бы хоть предупреждал, Толик, – засуетился он.
– Не переживай, Володя. Он не опасный. На нас будет работать, – успокоил его.
– Заходите, господа, – пригласили нас, наконец, в кабинет.
Нам предложили осмотреть несколько недостроенных цехов и выбрать подходящие, а затем вернуться и обсудить стоимость их аренды.
Цеха, хоть и недостроенные, понравились. К тому же подходили по всем параметрам. Молодой армянин, дававший пояснения, четко, со знанием дела, отвечал на вопросы. Он явно имел отношение к строительству.
– Вондрачек, может, я чего не понимаю, но мне все это не нравится. Здесь даже полов нет, – пожаловался Коренков. Я рассмеялся:
– Очень хорошо, что нет. У нас большой объем фундаментных работ. Полы сделаем в последнюю очередь.
– Ну, тебе видней. Я, честно говоря, впервые попал на стройку, – сообщил он.
Мы доложили, какие цеха нам в принципе подходят, но предложенная директором завода сумма аренды шокировала.
– Это дороже, чем в Москве, – возмутился я, когда тот огласил цифры.
– Ну и что? – невозмутимо ответил директор, – Арендуйте в Москве. А мы хотим именно такие деньги. Ваше производство, я понял, прибыльное. Надо делиться, господа.
– Мы подумаем, – ответил ему и тут же завершил непродуктивную встречу.
– Минуточку, господа, – засуетился директор, почувствовавший, что явно перегнул палку и сорвал выгодную сделку, – Мы можем показать вам другие помещения. За них будет московская цена. Покажи им цеха за территорией, – дал он указания понравившемуся мне строителю.
Минут через десять нам показали нечто невнятное, что трудно было назвать цехами. То были времянки, в которых когда-то располагался гараж, а после того, как оттуда выехала техника, помещения разграбили так, что в некоторых местах растащили даже стены из сэндвич-панелей.
Решив, что к директору возвращаться бессмысленно, поблагодарили нашего гида и откланялись.
– Давайте заедем в Порохово, – предложил расстроенный Володя.
– Зачем? – спросил его, – Нам еще назад ехать.
– Хоть пообедаете.
– Дома пообедаем, – не соглашался я.
– Юрка уже все приготовил. Нас ждут, – настаивал Володя.
– Ну, поехали, – махнул рукой, сообразив, что моя свита, хоть и согласится с любым решением, но будет огорчена, если оставлю без обеда.
Минут через пятнадцать остановились в Порохово у проходной какого-то заводика.
– Где это мы? – спросил Володю.
– Это Пороховский опытно-механический завод. А прямо за ним наш родительский дом. Ты его должен помнить.
– Конечно, помню, – подтвердил я.
– А вот и Юркино кафе, – показал Володя на левое крыло здания, – Он молодец. Оборудовал замечательно. Сам увидишь. А вот обслугу набрал. Ну, я еще с ними разберусь, – погрозил он кулаком кому-то невидимому, с кем жаждал разобраться.
Кафе понравилось. Для сельской местности вообще шедевр. Нас действительно ждали и тут же провели в отдельный кабинет, где был накрыт шикарный стол. Все сразу отметили не только блюда с деликатесной рыбой, но и вазочки с красной и черной икрой.
– Что будем пить? – обратился к нам Юра, теперь уже в роли радушного хозяина кафе, – Предлагаю пройти к бару и выбрать все, что понравится.
Все, кроме меня и Комарова, тут же ринулись за спиртным. И загудел пир горой. Особо отличился Воронков. Выпив пару стаканов какой-то отборной водки, он принялся казаковать.
– Я настоящий оренбургский казак, – вдруг громогласно объявил он, – У меня дома шашка висит и награды предков. Меня недавно самого приняли в курень. Мое казачье звание есаул, – хвастал он на все заведение.
– Владимир Яковлевич, вы хоть в армии служили? Хотя бы в рядовом звании? – презрительно спросил его Коренков.
– Ну, не служил. Мне это не надо. Главное оружие казака, знаешь, какое? – ринулся в атаку «молодой» казак.
– Стакан? – рассмеялся Коренков.
– И стакан тоже. Наливай, – обратился Воронков к гостеприимному Володе, который тут же со смехом наполнил его стакан, – Выпьем за шашку. Вот главное оружие казака, – провозгласил тост новоиспеченный есаул и залпом выпил водку, словно воду, не дожидаясь нашей поддержки и не закусывая.
– Слушай, Вондрачек, это пора прекращать, – обратился ко мне Коренков, с ужасом глядевший на представление, – Его, похоже, домой придется везти. Один не доберется.
Я уже и сам отметил губительную слабость Воронкова. Но, остановить его не было никакой возможности.
– Афанасич, ты мой друг. В камне ты гений. Мы с тобой горы свернем, если захотим, – рассыпался в комплиментах Владимир Яковлевич, – Я знаю только одного такого гения. И он тоже мой друг. Мы с Юркой целую неделю в Венгрии пили. Я тебя непременно с ним познакомлю. Это Королев в каменных делах. Но Юрка еще и мой друг. Он для меня все сделает. Наливай, – снова подставил он стакан Володе, который, разумеется, тут же его наполнил.