Из Ро?ссии с любовью
Шрифт:
— Ступайте, устала я… — отмахнулась от присутствующих старуха и, откинувшись на спинку кресла, прикрыла глаза, но тут же, вспомнив о неоконченном деле, открыла. — Гильом, останься!
И я останусь. Куда идти, если не всё сказала.
— Позвольте, Ваше Сиятельство… — ещё раз делаю глубокий реверанс.
— Что?! — губы поджаты, глаза прищурены. Ну чисто змея. Ох, нарываешься ты, Машка! Не любит старуха неслухов. Но не могу не попробовать избавить мальчишку, которого уже приятелем своим считаю, от порки. — Ступайте, баронес-с-с-са!
Вот и шипит, как змея…
— Миледи,
Льстила, как лиса, возжелавшая сыру, ну и пусть. Я не облезу, в отличии от кожи поротой задницы.
— А? — бабка Мелани, похоже, никак не ожидала подобное от меня услышать, поэтому растерялась. — Ну да… а как же. Воспитываю. По старым канонам и уложениям.
— Я была бы счастлива, если вы, Ваше Сиятельство, нашли бы толику времени поделиться со мной мудростью своей, — ещё раз голову склоняю. Не отвалится.
— Хм… а ты не так глупа… как там тебя? Мария? Совсем не глупа. — Взгляд графини изменился. Она смотрела на меня уже не как на таракана, нагло в дом залезшего. Во взгляде любопытство добавилась. Должно быть, мой статус повысился до уровня стрекозы. Всё ещё насекомое, но не такое мерзкое. — Гильом, проводи госпожу гувернантку. Покажи ваши комнаты, классы, библиотеку. И да… пусть вас покормят.
Поклонившись, мы вышли.
В коридоре виконт протянул мне раскрытую ладонь:
— Мария, я ваш должник.
Шлёпнула по ладошке и свою подставила:
— Виконт, в России своих не бросают.
Глава 6. Замок и его обитатели
«Не расстраивайтесь, если вы построили свои замки в воздухе. Они находятся там, где должны быть. Теперь подложите под них фундамент». Генри Д. Торо
Фундаментом моих воздушных замков будет доброе отношение с обитателями оного.
Коридоры, залы, опять коридоры. Мне казалось, что этот бесконечный лабиринт никогда не закончится и мы будем блуждать здесь вечно.
— Предлагаю сначала пообедать, — предложил виконт, когда мы вышли от старой графини.
Я с радостью согласилась, и вот теперь мы кружим в поисках кухни.
— Гильом, как могло случится, что ты в собственном замке не знаешь, где находится главное помещение дома? — остановилась я перевести дух и заодно обучить житейской премудрости своего спутника. — Каждый человек просто обязан знать, где лежит еда и дружить с главным поваром. Или, в крайнем случае, с его помощником.
— Ну-у-у-у… — мальчик потянулся было рукой к затылку, но вспомнив, что невместно такое сиятельному виконту, стал поправлять воротник куртки. — Нужды не было на кухню ходить — в столовую еду слуги приносят. Да и бабушка запрещала есть не вовремя.
— Чтобы не нарушать пункт уложения об общении с чернью?
— Да, — скорчил непонятную мину собеседник.
А я решила его слегка потроллить.
— Ваше Сиятельство, а как так случилось, что послушный мальчик Гильом сбежал из дома, нарушив массу запретов, дабы встретить никому не известную гувернантку?
— Понимаете, Мария Павловна, сёстры расстроились. Вчера после ужина, когда наш управляющий месье Моро обучал меня проверять учётные книги, пришло письмо от мэтра Дюбуа о том, что он нашёл опытную гувернантку и вскоре она приедет. Няня, узнав об этом, принялась причитать, охать и рассказывать девочкам, что теперь за малейшую провинность их будут лишать сладкого, запирать в кладовке с мышами, а то и вовсе сечь розгами.
— Что за глупость? — возмутилась я необоснованным наветам. — Не отрицаю, что бывают проступки, за которые стоит наказывать даже детей. — В памяти яркой картинкой нарисовался ледоход на реке и я, поведшаяся на «слабо», на льдине, плывущей к затору у моста. Если бы не прохожий, схвативший меня за шкирку, свесившись с парапета, то всё могло бы закончиться не поротой задницей, а куда как трагичнее. — Но чтобы сечь розгами малышку Авелин, у человека не должно быть сердца.
Виконт пожал плечами и продолжил рассказ:
— Так няня сказала. К письму был приложен договор, и пока управляющий читал письмо, позволил мне его посмотреть. Ничего интересного там не было. Но когда ко мне прибежали зарёванные сёстры, я вспомнил пункт…
— О том, что я обязана с воспитанниками разговаривать только по-росски?
— Да. Вот тогда-то я и решил поменяться с Жаном и встретить вас. Был уверен, что дама, увидев бедно одетого мальчишку, окликнет его на франкском. Если бы вы оказались злой, напыщенной и бессердечной, простите, дурой, я бы указал на нарушение пункта договора и нашёл бы способ уговорить бабушку отказать вам от места.
— Вы ради сестёр сознательно совершили поступок, за который обязательно накажут? — с уважением посмотрела я виконта. Гильом кивнул, а я присела в реверансе. — Ваша Светлость, примите искренние заверения в моём глубочайшем к вам уважении.
— Мария, зачем вы так? — глаза Гильома подозрительно заблестели. Кажется, мальчик подумал, что я насмешничаю.
— Виконт, я говорю абсолютно искренне и от всего сердца. То, что вы сделали, благородно. Но с другой стороны, это можно рассматривать и как дерзость. Шалость избалованного мальчишки — одному убежать из дома… Все же вы наследник, ваша безопасность для графства бесценна…
— Почему один? Господин капитан выделил мне двух охранников, и когда я ждал ваш дилижанс, они сидели в кустах, — хитро улыбнулся Светлость, радуясь тому, что я не заметила его группу поддержки. — А потом они скрытно сопровождали нас до самого моста.
— Так вот кто ойкнул, когда огрызок яблока улетел в кусты! — рассмеялась я.
— Я нечаянно и потом извинился, — самую малость набычился виконт, но тут же поддержал моё веселье.
— А ты молодец, предусмотрительный! — похвалила я воспитанника.