Из рода Свирх. Дикарка
Шрифт:
Я сбросила с себя домашнее и стала медленно облачаться. Вееки наблюдала за мной, сложив руки на груди и поджав губы. Повернувшись к ней спиной, я спросила:
— Может, вы знаете, за что Лес так со мной поступает? Почему избрал меня, а не кого-то другого?
Целительница затянула на мне пояс, обошла и, встав напротив, сказала:
— Потому что ты сильнее остальных.
Я нервно усмехнулась:
— Сильнее, куда уж там!
Однако вспомнила, что много лет назад Вееки должна была оборвать жизнь Раалы. Сразу, как узнала, что младенец — Дитя Пожарища. И у неё ничего не получилось.
Вееки
— Когда нужно будет опустить меч, не думай о казни, не думай о мече, — быстро и с напором проговорила она. — Помни, ты всего лишь лист, сорванный ветром с дерева жизни. У тебя нет памяти и нет воли, есть только воздух — положись на него.
Целительница помолчала и с другой, официальной интонацией заявила:
— Идём уже! Пора.
Не дав сказать мне ни слова, резко выпустила меня и вышла из дома. Я взяла меч и вышла следом.
На Площади собралось уже всё селение. Люди взволнованно перешёптывались, не решаясь говорить в полный голос. При виде меня они расступились, образовав живой коридор. Лица соседей слились в две серых массы, которые тянулись по обе стороны, будто я шла по узкому проходу. Но одно лицо я всё же выделила: мать Раалы. Две женщины поддерживали её под руки, потому что сама она была не в состоянии стоять, а её взгляд... Я ещё никогда таких не видела. Он умолял и ненавидел одновременно. Губы женщины беззвучно шевелились, и мне не нужно было слышать её, чтобы понять, что мать Раалы проклинает меня.
Я резко отвернулась от неё и прибавила ходу, оттолкнув плечом, не успевшую уступить дорогу селянку.
Вот и место казни. Я увидела отшлифованный до блеска лауте и две фигуры рядом с ним: коленопреклонённую Раалу и Главу рода. Голова Раалы лежала на лауте, лицо было отвёрнуто от меня; волосы неаккуратно заплетены в косу, которая обвивала лауте кольцом. Мне вспомнилась кудель Лесной девы — между лопаток пробежал мороз.
Обернувшись, я увидела, что люди за спиной сомкнулись, точно боялись, что я попытаюсь убежать обратно в свой дом. А за оградой стражем застыл Лес: угрюмый, жестокий, неумолимый. Он не выпустит, пока я не выполню предназначение.
Выйдя к месту казни, Вееки с мукой взглянула на Раалу, но тут же отвернулась. Прокашлявшись, глухо произнесла, обращаясь к Главе рода:
— Она готова.
Я поняла, что речь обо мне. Сжала в потных ладонях непомерно тяжёлый меч. Колени дрожали, так что я боялась упасть. Подруга почувствовала меня, вздрогнула всем телом, сделала движение, будто хотела подняться — но осталась на месте.
Раала всегда меня чувствовала, ещё в детстве с ней было невозможно играть в прятки. В какую бы нору я не зарывалась, как тщательно не хоронилась — Раала находила меня. Раздвигала пушистые лапы деревьев, под которыми я пряталась и радостно кричала:
— Нашла! Нашла! От меня не спрятаться!
Как же я тогда на неё злилась: на её радость, торжество и... своё поражение.
...
Глава рода произносил речь из которой я не понимала ни слова. Они скользили мимо меня, как будто Глава говорил на чужом языке. Я сделала шаг к лауте и встала так, чтобы было сподручнее рубить. Вспомнилась просьба Раалы: пусть всё пройдёт быстро.
В горле вновь пересохло, и я сглотнула горькую слюну.
«Постараюсь, чтобы для тебя всё случилось за мгновение, — мысленно сказала я. — А мне же потом жить с этим годами».
Подняв меч для удара, я устремила взгляд на Раалу: Красный Валлах, лучи которого были сейчас особенно сильными, ярко освещал её шею с нежным пушком светлых волос. Глава рода продолжал говорить, но для меня существовала только эта нежная шея и тяжесть меча в руках, и выедающий глаза пот. Я ждала отмашки Главы, когда нужно опустить клинок. Тупо, отключив по совету Вееки все мысли и чувства. У меня нет памяти и нет воли, есть только воздух, который несёт, несёт, несёт...
Закончив речь, Глава отошёл в сторону от места казни и рубанул ладонью сверху вниз, давая мне команду. Все люди в напряжении следили за моими руками, словно те существовали отдельно от меня. Так оно и было: внутри у меня всё замерло от страха, а руки с мечом понеслись вниз, рассекая плотный, дремучий воздух.
Внезапно невероятная сила выбила меч из моих рук и отшвырнула его в сторону Главы рода. Клинок со свистом разрезал воздух — время замерло, словно стрела на натянутой тетиве за мгновение до спуска. Все видели как остриё несётся в грудь Главы, но никто, даже он сам, не двигались. Первым пришёл в себя стоявший неподалёку от Главы Наставник. Он бросился на друга, протаранил его и оба упали на землю. Меч пролетел над ними и вонзился в ствол дерева.
В толпе разом выдохнули. Я стояла, глядя на свои пустые руки и понимала только одно: на них не будет крови Раалы. Подруга подняла голову и обвела всех бессмысленным, обезумевшим взглядом. Все смотрели на неё, как зачарованные. Не соображая, что делаю, я на дрожащих ногах подошла к Раале, опустилась рядом на колени. В памяти яркой вспышкой вновь осветилась прялка и жуткая кудель. Я порывисто обняла Раалу за плечи и прижала к себе крепко-крепко, так что услышала, как бешено колотится её сердце. Плечи подруги затряслись от рыданий. Или это тряслись мои собственные? Я уже не могла разобрать.
Тем временем, Наставник и Глава рода поднялись на ноги. Вид у обоих был потрясённо - потерянный. Отряхнув полы церемониального халата, Глава прокашлялся и сказал:
— Ну... что же... Кхе... Люди рода Свирх, у меня для вас всех хорошая весть: Раала помилована. Лес оставляет ей жизнь и даёт шанс доказать преданность.
Раала его уже не слышала. Помилование оказалось для неё слишком сильным потрясением, и она обвисла на моих руках, потеряв сознание. Я осторожно опустила подругу себе на колени, заглянула в бледное лицо. Глаза девушки были закрыты.
— Этот день должен был стать днём скорби, а станет днём радости, — продолжал Глава рода.
Но его последние слова уже утонули в криках ликования. Все бросились целовать-обнимать мать Раалы. Она пыталась пробиться сквозь толпу к дочери, но её не пускали. Всем хотелось поздравить, обнять и выразить слова поддержки. Мать Раалы давилась слезами и часто кивала, обводя всех бездумным, счастливым взглядом.
К нам с Раалой подошла Вееки. Она изо всех сил старалась держаться, хотя в глазах тоже стояли слёзы радости, а щёки нервически подрагивали. Склонившись над Раалой, Целительница приподняла верхнее веко девушки, затем прижала палец к её шее. Переведя на меня взгляд, облегчённо воскликнула: