Из России - с приветом (Баллады о Боре-Робингуде - 2)
Шрифт:
– Впечатляющая картина, - усмехается наконец генерал, отодвигая папку.
– Впору самому поверить...
– Ну, от нас с вами этого не требуется, - возвращает ему усмешку штатский.
– Меня сейчас скорее занимает эстетическая завершенность картины... Я, кстати, именно за этим собираюсь ввести в нашу комбинацию нового фигуранта. Весьма колоритный персонаж, визитер из России; к нам в руки он угодил случайно, как попутный улов - но не выпускать же его теперь обратно, право-слово! И подумалось мне вот что... Основной фон во всём этом деле, - тут он указывает взглядом на лежащую перед генералом папку, составляют здешние русскоязычные. Фон этот по-своему ярок и живописен, но совершенно лишен глубины
– Думаю, что да...
– задумчиво откликается генерал.
– И вы сочли, что человек из России придаст этому делу должную стереоскопичность?
– "Прокуратор как всегда тонко понимает вопрос"...
9
Конвойные вводят Витюшу в лишенную окон камеру подвального этажа. Облицованные кафелем стены отражают режущий свет мощных ламп, направленных на привинченный к бетонному полу табурет; стол следователя, непроницаемого крепыша с двумя малыми звездочками на погонах, находится по ту сторону создаваемого лампами светового круга; третий участник, давешний штатский в английском костюме, выбрал себе позицию еще глубже в тени: ни дать, ни взять - режиссер, наблюдающий репетицию из полутьмы пустого зрительного зала.
– Можете садиться, подследственный, - эмгэбэшник в форме даже не отрывает взгляда от разложенных перед ним бумаг.
– Подследственный?!
– с деланным изумлением вопрошает Витюша.
– Для мня это новость: пока что мне даже не предъявили ордера на арест. Так что я, с вашего позволения, буду считать себя задержанным... И кстати - сколько времени по здешним законам можно держать человека под стражей без предъявления обвинения?
– Держать вас под стражей можно столько, сколько понадобится - хоть десять лет, хоть сто; нужна только продлеваемая санкция прокурора, а с этим, как вы догадываетесь, у нас проблем не бывает, - равнодушно сообщает следователь.
– А обвинение вам будет предъявлено прямо сейчас. Вы обвиняетесь, - продолжает он тем же индифферентным тоном, - в заговоре с целью свержения Пожизненного Президента Тюркестана, Тюркбаши всех Тюрок.
По прошествии нескольких секунд, потребных на то, чтоб подобрать отвалившуюся от изумления челюсть, на Витюшиной физиономии отражается скорее даже облегчение: он, похоже, ожидал чего попроще, страшного именно своей обыденностью - вроде подброшенного "пакетика с 5-ю граммами героина" или "патронов к пистолету ПМ".
– Вам бы, ребята, детективные романы сочинять, - кривится он.
– А рытье тоннеля до Бомбея в этом самом вашем заговоре не предусмотрено?
В серьезность ситуации Витюша явно не въезжает, и это - как часто бывает - пока что служит ему защитой: ведь покуда человек сам не принял предназначенную ему роль жертвы, сделать с ним что-либо крайне сложно. Можно, конечно, тупо выбить из него признание (к чему, судя по всему, и начинает склоняться следователь) - однако скрытого в полумраке режиссера такое развитие событий, похоже, не устраивает, и он немедля останавливает репетицию своим "Стоп! НЕ ВЕРЮ! Весь эпизод - сначала."
– Поверьте, Виктор Сергеевич, - восходит он на освещенный просцениум, - я-то как раз готов допустить, что вы стали жертвой несчастного стечения обстоятельств. Я сейчас перечислю вам эти обстоятельства, а вы попытаетесь дать им внятные объяснения. Идет?
– Вроде как Мюллер культурно просил Штирлица объяснить "пальчики" на чемодане с рацией?
– хмыкает Витюша.
– Вот именно!
– обрадовано кивает штатский.
– Итак, для начала: с какой целью вы прибыли в Тюркестан?
– Цель - сбор научных зоологических материалов...
– Простите, "материалы" - это все эти козявки на слоях ваты и в баночках со спиртом?
– Ну да. Там, кстати, везде вложены мои этикетки - место и дата сбора. Можете по ним проверить: я и Тюркбашиабад-то ваш толком не посетил - на хрена б он мне сдался. Сразу по приезде отбыл в горы, и сидел там безвылазно...
– Уже проверили, - утвердительно кивает штатский.
– Кстати, курить не желаете? Нет?
– и правильно, а я вот всё никак не брошу... Так значит, весь этот месяц вы провели в горах, ловя насекомых, и ни с кем не общались, кроме вашего напарника, Рустама Азизова ... Вы с ним, к слову, давно знакомы?
– Когда-то учились вместе, в Москве. В последние годы, как Союз распался, почти не общались. А сейчас мне понадобился экспедиционный "шерп" - ну, я о нем и вспомнил.
– Тогда понятно, - опять кивает штатский и, погасив в пепельнице недокуренную сигарету, выставляет на край стола баночку из-под майонеза с притертой корковой пробкой.
– Виктор Сергеевич, пару таких устройств мы нашли в вашем рюкзаке; не подскажете, что это за штука? Да вы берите ее, берите, - поощряюще усмехается он, - отпечатки пальцев с нее уже сняли, и ваши, и Азизовские... как с того штирлицева чемоданчика.
– Ну, мне будет не в пример проще, чем полковнику Исаеву, - ответно улыбается Витюша.
– Это морилка, самое обычное снаряжение энтомолога, под пару к сачку. В нее кидают пойманное насекомое, и там оно мгновенно дохнет от ядовитых паров - как в газовой камере...
– Ядовитые пары - это эфир, что ли?
– Ну, эфирные морилки - это для юных пионеров, - пренебрежительно отмахивается энтомолог, - их надо подзаряжать каждые десять минут, какая уж там работа... Профессионалы обычно пользуются цианидовыми морилками. Вот, смотрите - на дне банки, под вставленной враспор картонкой, лежит бумажный пакетик с цианидом. Воздух в морилке всегда насыщен парами воды - тела погибших насекомых выделяют много влаги, так что кристаллы цианистого калия медленно разлагаются с выделением газообразного цианистого водорода. Морилка с вот этим пакетиком будет работать года полтора-два безо всякой подзарядки - дешево и сердито.
– Гляди-ка ты, - констатирует штатский, осторожно принюхиваясь к полуоткрытой банке, - действительно, запах горького миндаля, прям-таки Агата Кристи... Как, кстати, вы ухитрились это добро через таможню в аэропорту пронести?
– Обыкновенно. А какая в том проблема?
– Ну, всё-таки - цианистый калий... Вы же заполняли таможенную декларацию, там есть такой пункт - оружие, наркотические вещества, яды... Вы что же, выходит - нелегально ее ввозили?
– Ч-черт, мне это и в голову не пришло... Наверно, можно сказать и так, - пожимает плечами энтомолог.
– Мы ведь спокон веку с цианидовыми морилками работали, и дальше будем работать - а что делать?
Штатский некоторое время молчит, всем своим видом демонстрируя растерянное сочувствие.
– Боюсь, что лично вы, Виктор Сергеевич, ни с какими цианидовыми морилками больше работать не будете... Скажите, - он участливо подается вперед, - вы и вправду не понимаете, в какую историю вляпались?
– Нет. Не понимаю.
– Напрасно. Вы чуть напрягите воображение и представьте себе, как это всё будет звучать на процессе... Значит-ца, так. В Тюркбашиабаде имеет место быть обширный заговор, в основном русскоязычных. Заговорщики планировали умертвить нашего Тюркбаши - если угодно, могу ознакомить вас с их признаниями. Один из активных участников заговора - ваш приятель Рустам Азизов... да-да! И вот с исторической родины заговорщиков прибывает эмиссар, который тайно доставляет им смертельный яд... У нас имеется банка цианистого калия с вашими и азизовскими отпечатками, и ваше признание, что яд ввезен вами в страну нелегально. Вы хоть понимаете, что одного этого с лихвой хватит, чтоб отправить вас на виселицу?