Из сегодня в завтра
Шрифт:
Несколько минут спустя мы уже сидим в чудо-ресторанчике с меню в руках. Приди я сюда в ином расположении духа, непременно выбрала бы из списка блюд что-нибудь экзотическое, даже попросила бы официантов дать мне совет. Но сейчас все мои мысли о консультации, с которой родители вышли в таком замешательстве, и я заказываю первое попавшееся: равиоли с козьим сыром. Остальные, по-моему, тоже не особенно вникают в то, что выбирают.
Как только официант удаляется, мы с Деборой вопросительно смотрим то на маму, то
Впервые обращаю внимание на то, что на них надето. Мама в строгом сером костюме, который, впрочем, очень выгодно подчеркивает изгибы ее фигуры. Отец в новом галстуке, возможно купленном специально по такому случаю.
— Ну?.. — нерешительно спрашивает Дебора.
— Как вам? — не вполне успешно пытаюсь ей помочь я.
Мама сильнее бледнеет и принимается теребить кисть, украшающую край скатерти. Отец с полминуты пыхтит и складывает перед собой руки домиком.
— Случай наш… гм… весьма нелегкий, — выдавливает он из себя. И добавляет немного свободнее: — Но довольно-таки типичный.
— И, как ни удивительно, не безнадежный, — говорит мама, поднимая на нас глаза.
Мы с Деборой киваем.
— В следующий раз надо будет приехать к врачу по отдельности, — говорит папа.
— Он сразу определил, что без этого не обойтись, — ненатурально хихикая и глядя куда-то в сторону, будто замечая знакомых, произносит мама.
— Ну… и хорошо, — заключаю я, беря их обоих за руки. — А чуть погодя давайте и в самом деле соберемся все вместе у меня? А? Можно пригласить кого-нибудь еще.
— Кента, — тотчас вставляет Дебора.
— Кента — само собой, — говорю я. — Последнее время он, бедняга, слишком часто проводит вечера один.
— Не один, а с друзьями, — поправляет меня Дебора. — Но это и хорошо. Ему идет на пользу.
— Можно позвать и Джерарда, — предлагаю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, почти беспечно. Впрочем, затруднений с дыханием или приступов стыдливости, упоминая его имя, я отнюдь не испытываю. Просто светлеет на душе, и я отчетливее сознаю, что хочу скорее его увидеть.
Родители одновременно поворачивают головы и заметно оживляются.
— Кто это? — интересуется отец.
Пожимаю плечами.
— Один мой… гм… новый знакомый. Журналист.
— Не он ли случайно рассказал тебе про этот центр? — спрашивает мама.
— Он, — просто отвечаю я. — Собственно именно поэтому я и хотела бы его пригласить. В знак благодарности.
Мама с отцом переглядываются. Она вздыхает.
— Значит, он все… знает? Про нас?
Черт! Этого я не предусмотрела. Нельзя ведь так — заявить, что Джерарду, который в глаза их не видел, известно обо всех их грехах и слабостях. В таком случае они уж точно выдумают правдоподобные предлоги и не поедут ко мне. Или, что не многим лучше, будут чувствовать себя в присутствии Джерарда не в своей тарелке.
— Нет, ну что ты. Во-первых, я описала ему вашу ситуацию только в общих чертах. Во-вторых, естественно, не стала говорить, что помощь нужна моим родителям. Сказала, это одни наши родственники.
Мама и папа кивают и явно расслабляются.
— И правильно сделала, — бормочет отец. — Ни к чему это, разбалтывать всему свету, что мы немного…
— Со сдвигом, — договаривает за него мама.
— Именно, — подтверждает он.
Хотя бы настроение у них вроде бы одинаковое, отмечаю я. Это уже хорошо.
— В общем, Джерард подошел к этому вопросу очень ответственно, вот я и подумала: будет не лишним как-нибудь выразить ему свою признательность. К тому же он первоклассный собеседник и просто отлично дополнит и украсит нашу компанию. Ну так что, согласны?
Мама и папа переглядываются и кивают. Мама едва заметно сдвигает брови.
— А давно ты знакома с этим своим… Джерардом? — вдруг спрашивает она.
— Нет, недавно, — отвечаю я, глядя на официанта, который несет нам заказ.
— Не с ним ли случайно… — начинает мама.
Я мгновенно догадываюсь, что она беседовала с бабушкой, или с самой Сильвией, или с третьей их сестрой. Или, может, с кем-то из их несчетных отпрысков — своих родных и двоюродных братьев-сестер. И, не дожидаясь, когда она задаст вопрос до конца, быстро качаю головой.
— Нет. — Официант ставит передо мной блюдо с равиоли. Я, дабы подальше увести разговор от Джерарда, вдыхаю их аромат и восклицаю: — А я, оказывается, проголодалась! Как вы думаете, где практиковался тот повар, который лепил эти штуковины? В Риме, в Неаполе или, может быть, в Модене?
7
— Люди сходят с ума, — рассказывает Джерард, энергично жестикулируя. — Такое чувство, что еще немного — и размахивать пушками будут на каждом шагу!
Мы сидим в «Старбаксе», на дворе глубокий вечер. Джерард выглядит уставшим, а его лучистые глаза, наверное впервые за время нашего знакомства, совсем не улыбаются, а горят гневом.
— Только вообрази: двое отморозков в масках обезьян и шапках с помпонами врываются с автоматами «хеклер и кох» в универсам и требуют у кассира деньги. Полдень, будний день. Кто в такое время ходит по магазинам? Мамаши с малолетними детьми, прогуливающие уроки подростки, пенсионеры. Думаешь, эти двое не приняли это в расчет? Не учли? Как же! Именно на это они и рассчитывали! Покупатели остолбенеют от страха, оружия не окажется ни у кого. Кто-то, быть может, грохнется в обморок. И быстрые легкие денежки у них в кармане!