Из внешнего мира
Шрифт:
Тем временем воины оправились от шока, который у них вызвала неуязвимость Зелгадиса, и начали обстреливать палатку и кидать копья. Зелгадис выставил самый слабый магический щит, этого хватило, чтобы отбить все снаряды. Быстро поняв, что атаками с дальней дистанции ничего не добиться, воины прекратили стрелять. Доведя себя до нужной кондиции гортанными криками, они двинулись на приступ под предводительством бравого Меченного. Потрясая саблями, воины побежали вперед, но не преодолели и нескольких метров, как их отбросил ветряной шквал. Воины валились друг на друга, как кегли, выбитые шаром в популярной
Перед палаткой образовалась куча-мала, раздались вопли невезучих вояк, напоровшихся на сабли своих товарищей.
Но местные жители оказались не такими уж дурками. Пока основная масса воинов нападала в лоб, трое подползали к палатке сзади, сжимая в зубах ножи. Заметившая их Амелия высунула из-под тканевой стенки руку и, шлепнув ладонью по песку, произнесла заклинание. Поднявшаяся туча песчинок накрыла всех нападающих, когда она рассеялась, взору Амелии предстали три длинных холмика. Воинам потребовалось несколько минут, чтобы выкопаться. В упорстве им отказать было нельзя, отплевавшись от песка, они попробовали напасть снова. Амелия раскидала их порывом ветра: одного воина унесло в колючие кусты, другой врезался в ствол дерева, третий протаранил соседний шатер.
После этого воины решили, что с героизмом на сегодня пора завязывать. Подхватив под руки своего близко пообщавшегося с деревом товарища, они поспешно ретировались.
Со стороны Зелгадиса новых атак не происходило. Собравшись в кружок, воины что-то горячо обсуждали. Откуда ни возьмись, нарисовался Изумруд, хвостиком за ним шли несколько человек без оружия. Зелгадис вроде бы узнал подпрыгивающую походку шамана, но не был уверен: в своих скрывающих лицо платках местные все походили друг на друга.
Несколько минут Изумруд бурно спорил с Меченным, затем они, видимо, пришли к согласию. Воины отступили еще дальше, а пришедшие с Изумрудом окружили палатку кольцом. Зелгадис приготовился отбросить их заклинанием, но они уселись на землю в нескольких метрах от палатки и явно не собирались нападать. Достав амулеты и уже знакомые Зелгадису черепушки на палках, новоприбывшие затянули монотонную песню.
– Они опять проводят обряд изгнания, - с нотками беспокойства в голосе заметила Амелия.
В прошлые разы от воплей шамана у нее и Зелгадиса даже сыпи не появилось, но что если, собравшись вместе, местные колдуны смогут сотворить нечто значительное? Амелия настороженно прислушивалась к своим ощущениям, но шли минуты, а она не чувствовала ничего. Разве что чесались заживающие следы от ожогов.
Зелгадис тоже не замечал никаких перемен.
– Кучка шарлатанов, - емко охарактеризовал он шаманов.
Но Изумруд и Меченный придерживались другого мнения и верили в силу своих колдунов. Те продолжали драть глотки, протрясая черепами и амулетами. Оазис окутывали мягкие сумерки, но шаманы не двигались с места, собираясь, похоже, посвятить ритуалу всю ночь.
– Думаю, новых нападений не будет, - сказал Зелгадис.
– Отдохни, Амелия, я подежурю.
Она благодарно улыбнулась, хоть она и старалась использовать слабые заклинания, все равно чувствовала себя неважно. По телу разливалась противная слабость, скомканное одеяло манило, обещая несколько часов блаженного покоя.
– Если что-то случится, сразу буди меня, - Амелия строго взглянула на Зелгадиса.
– Не пытайся справиться со всем сам.
Он усмехнулся и, скрестив ноги, уселся у входа.
Амелия опасалась, что несмотря на усталость, не сможет заснуть из-за раздражающего пения шаманов. Но едва ее голова коснулась подушки, она тут же провалилась в сон.
Глава 4.
Дети пустыни.
Буйный ветер в пустыне второй властелин,
Вот он мчится порывами, точно
Средь высоких холмов и широких долин
Дорогой иноходец восточный.
(Н.С. Гумилев)
Шаманы услаждали слух гостей из внутреннего мира всю ночь. Зелгадис сначала дивился, как они не охрипли, но потом заметил, что перед каждым в песок воткнута дымящаяся палочка. Обкурившись благовониями, шаманы впали в транс и теперь могли драть глотки без остановки. От их заунывного мычания Зелгадис сам едва не погрузился в прострацию. Приходилось периодически вставать и ходить по палатке, разминаясь.
Так прошла ночь. Наутро, уверившись в том, что шаманы обезвредили нечисть, Меченный опять повел воинов на приступ. Как ни странно, его сопровождал Изумруд.
К этому времени Зелгадис был готов поверить, что у пения шаманов есть особая сила. По крайней мере, головную боль оно ему обеспечило.
Он разбудил Амелию, и они приготовились отражать новую атаку.
– Надо что-то придумать. Мы не можем тут вечно сидеть и сражаться с ними, - вслух рассуждала Амелия.
– Вот ты и придумай, - буркнул Зелгадис, после бессонной ночи думать не хотелось, хотелось поймать и выпотрошить парочку шаманов.
Амелия вздохнула, она тоже не могла найти выхода из патовой ситуации.
И тут налетел смерч. Всего мгновение назад сквозь кроны деревьев в оазис с любопытством заглядывало рыжее солнце, среди листвы синели лоскутки неба. Вдруг все заволокло серо-желтой песчаной завесой. Взревел ветер.
Не успели друзья толком осознать, что произошло, как их палатку сорвало и закружило в вихре. Следом, точно огромные птицы, взлетели одеяла и ковры. Амелию бы тоже унесло, если бы Зелгадис не схватил ее за руку. Сам он весил слишком много, чтобы какой-то там смерч смог так просто сдвинуть его с места.