Из внешнего мира
Шрифт:
Но идея о том, что столб надо исследовать, показалась Фархуду настолько дикой, что он еще некоторое время после разговора с Зелгадисом удивленно качал головой и бормотал себе под нос непонятные слова.
По мере продвижения каравана на юго-запад местность менялась. Сначала среди песков появились сухие кустики, затем низкорослые хилые деревца. Пустыня неохотно уступила место бурой каменистой равнине. Здесь уже водились животные: маленькие, точно игрушечные, антилопы, пушистые суслики. В небе парили смутно-различимые птицы.
Солнце не палило так яростно, как в пустыне, и караван стал передвигаться
В конце второй недели пути караван проехал через потрясающей красоты ущелье. По охряно-красным стенам будто бы стекали зеленые потоки или рос изумрудный мох. Хотя на самом деле это просто другая порода выходила на поверхность. Разноцветные линии складывались в фигуры, и Амелия затеяла игру в угадайку.
– Смотри, Зел, вон там рыцарь на коне! А вон его прекрасная дама! Теперь твоя очередь, найти здесь... медведя.
– Не вижу никаких медведей. Это просто линии.
– Фе, какой ты скучный.
– Уж какой есть. Мне гораздо интереснее, откуда взялись зеленые полосы.
Для научной дискуссии с алвала ему банально не хватало слов.
– Правда, откуда?
– Амелия направила Пушка поближе к каменной стене и осторожно провела рукой по зеленой породе.
– Похоже на малахит.
Зелгадис поддался искушению и толкнул маленькую лекцию о тектонических процессах, благо в лице Амелии он всегда находил внимательного и благодарного слушателя. Она, в отличие от Гаури, никогда в конце не выдавала с недоуменным видом: "Я ничего не понял... Повтори помедленнее с самого начала".
За ущельем начиналась широкая равнина, которую пересекала утоптанная копытами дорога - местный торговый тракт. По нему караван двинулся дальше.
Местность продолжала меняться, красный и желтый цвета уступали место всем оттенкам зеленого. Вдоль тракта росли пальмы. Зелгадис видел такие в южных странах Полуострова, но здесь пальмы поражали разнообразием форм и размеров, так, что он даже не сразу понял, что перед ним именно они, а вовсе не неведомые деревья. Высокие, выше трех метров с пучком зелени на самой макушке, похожие на человека в парике. Маленькие и пузатые, с метелкой веток, на каждой из которых - сотни тонких листочков. Пальмы-кусты без стволов, чьи круглые листья украшены причудливой формы дырками. Будто боги, развлекаясь, взяли ножницы и разрезали листья прародительницы всех пальм, как кому хотелось.
В один из дней среди деревьев замелькали тростниковые крыши хижин. Перед караваном на дорогу высыпали люди. Привыкшие к тому, что во внутреннем мире культура мало отличается от страны к стране, Зелгадис и Амелия ожидали, что жители деревни будут походить на народ пустыни. Но единственное, что их объединяло - темный цвет кожи. Да и то у деревенских она имела какой-то сероватый оттенок, будто выцвела под солнцем.
Жители деревни выглядели так, что Амелия, охнув, отвернулась.
– Твоего Цефеида!
– вырвалось у Зелгадиса.
У половины людей в нижнюю губу был вставлен круглый диск. По сравнению с этим даже здоровые дыры в мочке уха казались не такими жуткими. Темны тела деревенских "украшали" узоры, нанесенные белой краской, которые вместе с худобой делали людей похожими на скелеты.
Заметив шок чужеземцев, Фархуд понимающе покивал.
– Омана считают это красивым. Вэй, нашмала!
Так словарь Зелгадиса и Амелии пополнился словом "сумасшедшие".
Караван остановился, между алвала и омана началась оживленная меновая торговля, сопровождаемая непереносимым гвалтом. У Зелгадиса едва не встали дыбом проволочные волосы, когда он понял, что племена говорят между собой на совершенно другом языке. Когда он спросил об этом у Фархуда, тот посмотрел на него, как на идиота.
– Это страна Каландори, - сказал он, обведя рукой горизонт, - здесь живут разные племена и у каждого свой язык. Для торговли мы используем общий язык меве.
Амелия застонала, осознав, что все, что они с Зелгадисом учили до сих пор, скорее всего, окажется совершенно бесполезным.
– Тогда почему вы не научили нас этой меве?
– прорычал возмущенный Зелгадис.
Фархуд невинно захлопал глазами, ну прямо вылитый Гаури с его фирменным выражением "Ну я же не знал". И его ответ был тоже совершенно в стиле Гаури.
– Вы не просили.
Но Зелгадису почудился скрытый за невинностью подвох.
Выбора не было, пришлось осваивать и меве, хотя слова разных языков смешивались в голове. Амелия часто ловила себя на том, что начинает предложение на алвалском, в середину добавляет пару слов меве, а заканчивает вообще на родном языке.
После деревни омана небольшие поселения стали попадаться все чаще и чаще, но алвала все равно предпочитали на ночь разбивать свои шатры. Амелия их понимала, ветхие хижины в деревнях выглядели не слишком-то привлекательно, а попадавшиеся постоялые дворы - и того хуже.
К концу третей недели караван достиг Амбассы.
Город появился совершенно неожиданно. Дорога, петлявшая по лесу, сделала крутой поворот, и перед путешественниками предстала широкая равнина, посреди которой возвышались стены из белого камня.
Вокруг города пестрело лоскутное одеяло из коричневых полей и темно-зеленых рощ, виднелись группки хижин и каменные дома посолиднее. Именно к одному из них, а вовсе не к воротам Амбассы, Фархуд направил караван. Верблюды свернули с дороги и по тропинке двинулись к длинному одноэтажному зданию, окруженному плетнем. Нетрудно было догадаться, что это гостиница: во дворе толпились люди, кто-то тащил за уздечку упирающегося осла, оглашавшего воздух дикими криками, другие спорили, тыкая друг другу под нос куском материи, третьи отводили в загон верблюдов.
– Зачем нам сюда?
– подозрительно спросил Зелгадис, он ожидал, что они поедут прямо в город.
Там можно будет расспросить о дороге в порт, их с Амелией скудных знаний меве должно для этого хватить.
– В городе останавливаться слишком дорого, - пояснил Фархуд.
– Это постоялый двор моего старого друга, он не будет брать лишнего.
Объяснение звучало вполне разумно, особенно если учесть, что у Зелгадиса и Амелии не было ни гроша, и все это время они нагло пользовались гостеприимством алвала. В конце концов, какая разница, где постоялый двор? Снаружи города или внутри? Здесь наверняка полно торговцев, которых можно расспросить.