Из внешнего мира
Шрифт:
– Я предположила, что вы откажетесь от выпивки, - Азерет хохотнула, - поэтому на столе только чаршаф.
Перед каждым участником трапезы стояло пустое блюдо, чтобы он сам накладывал себе еду. Азерет понимала, что после утреннего инцидента ее гости будут подозрительно относиться к любой пище, и сделала все от нее зависящее, чтобы они чувствовали себя свободнее. Но Зелгадис все равно брал еду только с тех тарелок, к которым уже притронулась Азерет, а мясо, разрезанное на большие куски, вообще не стал трогать. Амелия тоже сдержанно отнеслась
– У тебя замечательный повар, госпо... матушка, - начала она светский разговор.
– Да, старик Камбо хорошо готовит, но рецепт пирога, который ты сейчас пробуешь, я придумала сама, деточка, - Азерет, похоже, просто не могла долго не улыбаться.
– Люблю смотреть, как молодые, здоровые люди кушают. Еда в вашей стране сильно отличается от нашей?
– У нас совершенно другие фрукты. Да и мясо на вкус сильно отличается. Вроде бы такая же говядина, а все же чувствуется что-то... иноземное.
С обсуждения еды Азерет плавно перешла на расспросы об обычаях стран внутреннего мира, их государственном устройстве и магии. Если Зелгадис и Амелия отвечали односложно, она не напирала, а переходила к другим темам.
В целом за столом царила приятная атмосфера. Деревья защищали от полуденного зноя. Легкий ветерок шелестел в ветвях пальм. Слуги бесшумно появлялись, уносили пустые тарелки и ставили новые. Нбонги традиционно молчал, только ел и, казалось, вообще не прислушивался к разговору.
– Удивительно, что у вас цвет кожи родственников сильно отличается, - вскользь заметила Азерет.
– У нас даже если мужчина возьмет в жены девушку из другого племени оттенок кожи их детей будет чем-то средним между цветами кожи родителей.
Зелгадис понял, что здорово прокололся. Азерет явно не дура, в ее вопросе заключался скрытый намек и предложение рассказать то, что Зелгадис недоговорил. Поколебавшись, он решил, что следует все же немного прояснить вопрос. Не стоит все время врать приютившему тебя человеку, даже если до конца ему не доверяешь.
– Раньше я был таким же белокожим, как Амелия, но потом меня превратили в то, чем я являюсь сейчас, - кратко поведал он, не собираясь вдаваться в подробности.
Азерет качнула своей деревянной чашкой, задумчиво наблюдая, как напиток скользит по стенкам.
– Колдовство вашей страны удивительное и пугающе, раз может менять тело человека.
Разговор опять вернулся к магии. Зелгадис ощутил благодарность Азерет за то, что она не стала его ни о чем расспрашивать.
Они проговорили, наверное, несколько часов. Амелия даже сумела добиться от Азерет обещания подумать о возможности заключения торгового союза с Сейруном. Зелгадису пришлось унимать разошедшуюся Амелию, иначе она болтала бы до ночи.
– Благодарю, все было очень вкусно, - Зелгадис начал проявлять ту самую дипломатичность.
– Мы решили пойти в город, разузнать о караване.
– Зачем куда-то ходить? Я могу послать слугу, - предложила Азерет.
– Ты и так слишком много нам сегодня помогала, матушка. Нам будет полезно прогуляться и растрясти еду, - Амелия хлопнула себя по округлившемуся животу.
– Твои кушанья такие вкусные, что можно легко растолстеть.
Азерет расхохоталась, сверкая жемчужно-белыми зубами.
– Верно! Растолстеете и станете такими же неподъемными, как я!
Она кивнула Нбонги.
– Проводи ребят до города, покажи им там все.
Зелгадис предпочел бы обойтись без сопровождения, но раз уж решил быть дипломатичным, деваться некуда.
Они пошли пешком. Нбонги по-прежнему не спешил трепать языком, на многочисленные вопросы Амелии о встречавшихся по пути растениях и животных отвечал односложно. Но в его молчании не было враждебности или высокомерия, скорее он производил впечатление человека, который тщательно взвешивает каждое слово и говорит только по делу. Зелгадис находил такую черту характера великолепной. Хотя ему и нравилась беззаботная болтовня Амелии, похожая на щебетание певчей птицы, иногда хотелось побыть в тишине.
Когда они вышли из дома, Нбонги достал из расшитого бисером кошелька на поясе маленький нож и кусок того же желтого материала, каким был отделан сундук в покоях Зелгадиса и Амелии. Прямо на ходу, Нбонги начал аккуратно что-то вырезать.
Амелия заметила на ветвях одного из росших вдоль дороги деревьев маленьких коричневых существ. Они почти сливались с тенями среди листвы. Когда люди прошли мимо, звери побежали по веткам следом, оглашая воздух пронзительными криками. Они были удивительно похожи на детей: маленькие ручки с пятью пальцами, тоненькие ножки. Если бы не шерсть и хвосты, их было бы не отличить от людей.
– Кто это?
– спросила Амелия у Нбонги.
В ответ он подал ей вырезанную фигурку: крошечную копию зверей на деревьях.
– Мартышки, - коротко сообщил Нбонги.
И вдруг улыбнулся. Его лицо удивительно преобразилось, вокруг глаз собрались веселые морщинки, на щеках появились ямочки. Амелия невольно заулыбалась в ответ, даже Зелгадис чуть изогнул губы.
– Похоже, Нбонги имеет в виду, что ты такая же шумная и непоседливая, как мартышки.
Амелия не знала, обижаться ей на насмешку или нет. Получше рассмотрев искусно выполненную фигурку, она решила, что все-таки не стоит. Нбонги ведь вырезал такую красоту специально для нее.
У городских ворот дежурили стражники в белых форменных туниках с вышитыми на груди гербами. Они дружески кивнули Нбонги, что-то спросили его на одном из местных наречий.
– Лучше закрой лицо, - тихо посоветовал Зелгадис Амелии, заметив заинтересованные взгляды, которые бросали на нее стражники.
Сам он закутался в ткань с ног до головы, став похожим на одного из алвала. Амелия поспешила натянуть шарф до самого носа.
– Ага, ты прав. Все никак не привыкну, что здесь нужно прятаться.