Из внешнего мира
Шрифт:
Он поднес к ее губам бутыль с водой, Амелия послушно сделала несколько глотков. Все вокруг нее расплывалось, она едва могла различить лицо Зелгадиса. Мысли путались. Ей казалось, что она во дворце, в своих покоях. Но почему тогда ее постель такая жесткая? Затем ей пришло в голову, что она на корабле. Тогда понятно, откуда ощущение качки. Волны уносили ее все дальше и дальше, и Амелия провалилась в тяжелый сон.
Зелгадис призывал "Рекавери", пока жар не спал. К этому времени он сам чувствовал себя, как выжатая губка. Исцеляющая
Мамбала, все это время наблюдавший за Зелгадисом, неслышной тенью скользнул ближе. Внимательно всмотрелся в изможденное лицо Амелии.
– Твою жену мучает белый демон, - Мамбала не спрашивал, а утверждал.
Зелгадис не стал возражать, что Амелия ему не жена. Важнее было другое.
– Белый демон? Что ты знаешь об этом?
– требовательно спросил он.
– Мой младший брат не желал жить по законам предков, - медленно заговорил Мамбала.
Он нахмурился, в свете горевшего в очаге огня стали заметны прорезающие его лицо глубокие морщины.
– Брат хотел увидеть земли за джунглями, его манили тамошние чудеса. Однажды он ушел вместе с купцами, с которыми мы встречаемся раз в год у большой дороги. Он вернулся через десять лет и принес в крови демона. Его заразили в большом городе, через белый порошок. Города - зло, там живут лишь демоны.
– Твой брат вылечился? - по мрачному лицу Мамбалы нетрудно было прочесть ответ, но вместо ожидаемого "Нет" Зелгадис услышал "Не знаю".
– Брат отправился за исцелением к священному источнику, но так и не вернулся.
Зелгадис весь подобрался, как гончая, почуявшая лису, и едва удержался, чтобы не схватить Мамбалу за грудки.
– Источник? Где?
– Где-то на Великой Горе из рук Богини течет источник, исцеляющий любые болезни. Но все, кто искал его, не вернулись. Жуткие чудовища стерегут покой богини.
– Я перебью их всех, - процедил Зелгадис.
Надо же, какая удача! Когда он принимал приглашение куава, то и не надеялся, что в их деревеньке узнает нечто такое. Видимо, это вознаграждение за добрый поступок. Есть все-таки в мире справедливость, как сказала бы Амелия.
Но тут же на смену отчаянной надежде пришли сомнения.
– Откуда ты знаешь об источнике, если никто из отправившихся к нему не вернулся?
– Зелгадис настороженно взглянул на Мамбалу исподлобья.
Тот задумчиво потер подбородок и уставился куда-то за спину Зелгадиса, будто видел там что-то необыкновенное. Его взгляд подернулся задумчивой пеленой, и он произнес нараспев, как заклинание:
– Давным-давно, когда куава правили землями от подножия Великой Горы до самого Звенящего Озера, каждый из наших воинов мог переломить хребет леопарду и обогнать быстроногую антилопу. Тогда боги спускались к нам и вкушали с нами пищу. Воины куава поднимались к источнику и ничто не могло их удержать... Но те времена давно прошли...
"Понятно. Древние легенды", - Зелгадис вздохнул.
Легенды могли оказаться как правдой, так и ложью. Чаще всего описанное в них лишь слабо совпадало с реальностью. Зелгадис понимал, что хватается за соломинку, но стоило попробовать. Какое-то шестое чувство, которому не было названия, подсказывало, что раз недуг Амелии родом с южного континента, то и лекарство от него можно найти только здесь.
– Кто-нибудь из твоих людей может проводить нас к источнику? С нами ему нечего бояться, мы защитим его от любых чудовищ.
– Воины куава ничего не боятся, - горделиво подбоченился Мамбала.
– Но Великая Гора обитель богов, нельзя подниматься туда без серьезной причины. Мой воин проводит вас до подножия, дальше не пойдет. Важные дела лучше решать утром, на глазах у солнца. Пока спите.
Подавив нетерпение, Зелгадис согласился. Не стоит срываться и нестись куда-то прямо сейчас. Амелии нужно отдохнуть, а куава - протрезветь.
Утром у Амелии раскалывалась голова. Чувство, ставшее теперь частью ее жизни, как и слабость, и боль в мышцах. Она с трудом села на постели. Примостившийся у стены Зелгадис казался спящим, но, когда Амелия пошевелилась, он открыл глаза.
– Доброе утро, - она выдавила улыбку, хотя очень хотелось присесть рядом с Зелгадисом, прижаться к нему и поплакать. Пожаловаться на боль, усталость. Почувствовать, прикосновения его пусть и жестких, но ставших за годы такими родными рук.
Нет, нельзя. Она должна быть сильной.
Но как Амелия ни старалась, Зелгадис заметил и ее бледность, и то, как осторожно она двигается, будто боится разбиться. Что ж у него было чем поднять ей настроение.
– Вчера я узнал от Мамбалы кое-что интересное...
Зелгадис вкратце рассказал об источнике. Как он и ожидал, Амелия воодушевилась. Ее потухшие глаза вспыхнули надеждой.
– Наверняка этот источник поможет и тебе!
Зелгадис моргнул, понимая, что за все это время ни разу не вспомнил о собственном исцелении, все его мысли занимала Амелия. Он не мог решить, хорошо это или плохо, но в одном он был уверен точно.
– В-первую очередь нужно вылечить тебя.
Когда Амелия открыла рот, чтобы возразить, в хижину заглянул Мамбала. Его сопровождали женщины, несшие подносы с едой.
– Синий вождь тоже болен?
– Мамбала удивленно воззрился на Зелгадиса.
Он криво ухмыльнулся.
– Вроде как.
Мамбала скорбно покачал головой.
– Плохо. Я поговорил со старым Нхопи, он вспомнил все, что знал об источнике. Предания гласят, что его силы хватает только на одно исцеление. После этого вода исчезает, источник наполняет снова только через десять лет.
Услышав это, Зелгадис очень захотел рассмеяться. Громко. Истерично. Что раскатал губу, да? Обойдешься.