Из воспоминаний сельского ветеринара
Шрифт:
Я оглянулся назад, туда, где из трубы прозрачная струйка дыма поднималась над взлобьем холма, и во мне окрепла уверенность, что эпизод с Бенджамином, заключивший мою деятельность в Дарроуби, стал самым лучшим к ней эпилогом. Маленькая победа, дарящая глубокое удовлетворение, хотя отнюдь не потрясающая мир, как все остальные маленькие победы и маленькие катастрофы, из которых слагается жизнь ветеринара и которые остаются неизвестными и никем не замеченными.
Накануне вечером, когда Хелен укладывала мой чемодан, я засунул под рубашки и носки «Ветеринарный словарь» Блэка. Том весьма объемистый, но меня ожег страх, что я могу забыть,
Я вернулся к машине и открыл дверцу. Сэм вспрыгнул на сиденье, а я поглядел в другую сторону, туда, где долинка кончалась и между двумя склонами виднелась внизу далекая равнина. Безграничное разнообразие нежных оттенков, золото стерни, темные мазки рощ, неровная зелень лугов — все это слагалось в чудесную акварель. Я поймал себя на том, что с жадностью, словно впервые, любуюсь пейзажем, который уже столько раз радовал мое сердце, — огромным, чистым, обдуваемым всеми ветрами простором Йоркшира.
Я вернусь сюда, думал я, трогая машину. Назад, к моей работе… к моей тяжелой, честной, чудесной профессии.
Мне надо было успеть на утренний поезд, и дряхлое такси Боба Купера остановилось перед Скелдейл-Хаусом еще до восьми.
Сэм, как всегда с надеждой, проводил меня через комнату, но я осторожно закрыл дверь перед его недоумевающей мордой. Сбегая по длинному лестничному маршу, я смотрел в окно на сад, где солнечные лучи разгоняли осенний туман, превращали росистую траву в расшитое алмазами покрывало, блестели на румяных яблоках, озаряли последние розы.
В коридоре я было остановился у боковой двери, через которую столько раз отправлялся по вызовам, но затем побежал дальше: на этот раз я покину Скелдейл-Хаус через парадный ход.
Боб распахнул дверцу такси, я бросил чемодан на заднее сиденье и только тогда скользнул взглядом по заросшей плющем стене вверх к маленькому окошку под крышей. Там стояла Хелен. Она плакала. Однако, заметив меня, тотчас улыбнулась и весело мне помахала. Но улыбка получилась кривой, потому что слезы продолжали катиться по ее щекам. Такси свернуло за угол, и, сглотнув стоявший в горле комок, я принял незыблемое решение. Да, сейчас по всей стране мужья расстаются с женами, и я должен покинуть Хелен. Это война. Но уж потом я никогда больше не расстанусь с ней — никогда, никогда, никогда!
Лавки были еще закрыты, безлюдную рыночную площадь окутывала тишина. Когда она осталась позади, я оглянулся на булыжную мостовую, на башенку с часами, на ярусы крыш и мирные зеленые склоны холмов над ними… Мне казалось, что я теряю что-то навсегда и безвозвратно.
Знай я тогда, что это еще не конец всему! Знай я тогда, что это лишь начало! Но в ту секунду я знал только, что вскоре окажусь далеко-далеко отсюда. В Лондоне. И пойду куда-то сквозь толпы людей, делая то большой шаг, то маленький. То большой, то маленький.
В 20-х и 30-х годах на севере Йоркшира сельские почтальоны часто ездили на местных мелких лошадках, которые помогали им добраться — вместе с тяжелыми сумками — по узким проселкам и крутым тропам на самые отдаленные фермы. Многие фермеры предпочитали, чтобы газеты доставлялись к ним домой. Кроме того, почтальон никогда не отказывался передать и какие-нибудь устные поручения.
Косматого серого с белым бобтейла узнают с первого же взгляда и по общей несуразности, и по особой раскачивающейся походке, своеобразие которой объясняется тем, что собака выбрасывает вперед одновременно переднюю и заднюю ноги: то левые, то правые. Прячущиеся в густой шерсти глаза часто бывают разного цвета. Эти собаки стерегли овечьи стада еще 500 лет тому назад, но тогда шерсть у них была короче, а хвост длиннее, то есть до того, как возник обычай его обрубать.
У кур этой американской породы, распространившейся по всему миру, каштаново-палевое оперение, а хвост петуха украшен ниспадающими черными перьями с зеленым отливом. Петух в среднем весит 4–5 кг, курица — около 3 кг. Род-айланды неприхотливы, сами отыскивают себе корм, и разводят их с двоякой целью: крупные размеры и мясистая грудка делают их желанным добавлением к столу, но при этом они и прекрасные несушки. Яйца род-айландов одеты коричневатой скорлупой.
В 30-х годах некий суэйлдейлский фермер обзавелся оригинальным бесколесным экипажем по собственному проекту, установив на санях деревянное кресло с верхом от детской коляски и упором для ног. Веревки, продернутые сквозь железные стойки на передке, крепились к лошадиной сбруе, и обитые железом полозья скользили по короткой траве с той же легкостью, как и по снегу, хотя и не смягчали толчков.
Том второй
Часть третья
Воспоминания ветеринара в летной форме
Даже не верилось: я еду в Скарборо! Конечно, я знал, что это красивый курортный город на море. Но возликовал я по другой причине — он же в Йоркшире!
1. Незабудка возвращается домой
— Живей-живей! — рявкнул капрал. — П-о-однажми!
Он без малейших усилий по-спринтерски забежал в тыл пыхтящей, хрипящей вереницы и начал понукать нас сзади.
Я находился где-то в середке, старательно рысил более или менее наравне с другими, а про себя прикидывал, долго ли я еще продержусь. Грудная клетка мучительно вздымалась, ножные мышцы протестующе ныли, и для отвлечения я пытался подсчитать, сколько миль мы уже пробежали.