Из жизни кукол
Шрифт:
Ненавижу, подумала Нова.
Она проверила, в какое время Юсси забивал эти слова в поисковик. Полчаса от первого до последнего – похоже, гуглил, пока она сама нежилась утром в кровати. А примерно когда она встала, он ублажал себя под одеялом.
Нова прошла по ссылкам. Ничего незаконного, но жестко и грязно. Во рту появился вкус металла, но, несмотря на дурноту, в голове окончательно прояснилось.
Нова открыла приложение с сохраненными изображениями. Там оказалось пусто, и она проверила,
Не того же чата, в который она сама выходила три года назад, но очень похожего.
Аудитория чата была сильно моложе самого Юсси. Нова щелкнула по ярлыку. Перед ней открылось окошко входа: зарегистрированное имя пользователя и строка, куда предлагалось ввести пароль.
Дальше Нова не пошла. Ей и так было достаточно.
Третьего не будет
Район частных домов
Адам без выражения посмотрел на Нову и выдернул шарф у нее из рук.
– Что еще за Фрейя?
– Одна подружка.
– Это мамин шарф. – Адам запихал палантин в один из шкафов. – Дорогой, как черт знает что, так что не лапай.
Они спустились по лестнице.
Две девушки и два парня. Одни в трехэтажном доме, каждый этаж которого стоил, навскидку, с полмиллиона. То есть примерно с десяток “вольво” той модели, что стояла у дома. Треть подвального этажа занимал крытый бассейн, по периметру которого выстроились мраморные статуэтки обнаженных женщин и мужчин.
Нова и Мерси уселись на белый кожаный диван. На стеклянном столике перед ними помещались две бутылки шампанского. Девочки сидели на диване, но их там не было. Их тела больше им не принадлежали. Нова и Мерси легко выскользнули из своих оболочек, воспарили и теперь холодно наблюдали за тем, что происходит внизу.
Они всегда так делали, но на этот раз все вышло по-другому.
Пока Адам открывал бутылку и разливал шампанское, девочки разделись. Адам усмехнулся, заметив длинный шрам на животе у Мерси, и подошел к ней.
Мерси двенадцать лет, она сидит голая на реечном стуле. На животе у нее зияет рана – от груди до промежности. Рана источает тепло и запах горячего молока.
Рядом сидит какой-то мужчина, ест ложкой из миски. Он забрасывает в себя еду, причмокивает, чавкает, жадно поглощает желтое рагу. Пахнет карри, потом аммиаком.
Мерси сидела голая на диване, скрестив ноги. Потом они с Адамом чокнулись бокалами, и он попросил ее расстегнуть ему брюки. Нова отвернулась и увидела, как младший брат уходит в соседнюю комнату. Потом оттуда послышалась музыка, что-то вроде хауса. Тяжелые басы.
– Ты тоже иди сюда, – позвал Адам.
Нове
Диван скрипнул: Нова придвинулась поближе к Мерси и перекинула ноги через ее бедра. Тела стали прохладными, и она покрылась гусиной кожей.
Нове четырнадцать лет, она направляется в центр города. Здоровается с водителем автобуса, но он ее даже не видит. Когда она потом шагает от Слюссена вверх по Гётгатан, она как невидимка. Несколько раз она уступает дорогу идущим навстречу людям, и когда решает больше не уступать, то сталкивается с какой-то женщиной; та кричит “смотри куда идешь, паршивка сопливая”.
– Поцелуйтесь.
Они не Нова и Мерси. Они две другие девушки – блондинка и брюнетка. Они целуются, губы и языки их холодны.
– Отсосите мне… Обе.
Они по очереди отсасывают. Две девушки отсасывают одному парню, и вдруг блондинка начинает хихикать. В груди щекотно, щекотке нет конца, и блондинке приходится отвернуться.
Нова показывает женщине, обозвавшей ее паршивкой, средний палец. Сует палец в рот, немного посасывает и выставляет в воздух. “Фак ю, старая кошелка”.
Она отпивает шампанского. Едва успевает проглотить, как парень хватает ее за подбородок.
– Давай работай.
Он входит ей в рот, длинно тыкается в десны и глотку. Она ничего не чувствует.
Короткое тяжкое дыхание. Несколько секунд голубые глаза не отрываясь смотрят в карие.
Мерси держит братика на руках. Того, что младше, который родился на час позже первого, он меньше ростом, у него всего одна почка и лицо немножко неправильное. Братик трясется от холода и весь мокрый, но он таращится на нее, моргает и таращится. Жив!
Красные губы, красные языки. Кроваво-красные жилки.
Голова темной девушки быстро двигается вперед-назад. Большие руки зарылись ей в волосы. С ее подбородка свисает нитка слюны, отрывается, падает на бедро.
Потом внутри у братика что-то булькает.
Глухой стон, и блондинка снова хихикает. Кто-то хватает ее и поднимает с дивана. Она успевает прихватить бокал шампанского, прежде чем младший брат утаскивает ее в комнату, где звучит хаус. Она одним махом опустошает бокал, пока они проходят мимо бассейна, мимо мраморных статуэток; она все еще смеется, когда он бросает ее на кровать.