Из жизни непродажных
Шрифт:
– Поулыбайся мне еще, - в телефон сказал Павел, потом сунул трубку в карман.
– Давайте берите Петровича. Да осторожно!
По глубокому снегу даже вчетвером нести раненого было трудно. К тому же он опять потерял сознание.
– Может, и лучше, что он ничего сейчас не чувствует? А то еще есть такая штука, как болевой шок, - волновался Павел.
– У нас, помню, в Афгане один так и помер от этого…
Когда уложили капитана в машину, он снова достал телефон и вызвал «скорую».
– Мы навстречу будем двигаться, черный «лендкрузер», номер… - грозно гудел он в трубку.
– Давайте все, что у вас есть
– Одного не понимаю, - сказал Олег, когда машина уже выбралась со снежной целины на укатанную трассу.
– Зачем он в одиночку туда сунулся? Почему меня не позвал?
– Ага, и чо бы могло быть, представляешь?
– ткнул его пальцем в лоб Стечкин и заботливо поправил на капитане куртку, которой его укрыли.
– Вот отстрою комбинат, возьму его начальником службы охраны. А может, и чего лучше придумаю… Хватит ему ноги бить и башкой рисковать! У него есть семья?
– Не знаю. Мы ведь, Паш, не на светской вечеринке с ним познакомились… Не до выяснения семейного положения было.
– Если есть семья, надо будет туда съездить. Ох ты, тля зеленая! Новый год, а он чо надумал!…
– Шеф, вон «скорая» катит!
– известил Алексей.
– Давай сигналь ей и тормози…
– Трещина в кости черепа, переохлаждение, большая кровопотеря, шок… - перечислял принявший капитана врач.
– Угроза развития комы…
– Может, лучше его сразу в центральную больницу увезти? Или в Москву?
– озабоченно спросил Павел.
– Я сейчас вертолет вызову - и…
– Ну зачем же… - обиделся врач, видимо, ровесник Павла и Олега.
– Неужели мы такие уж… никчемные, чтобы со всем этим не справиться?! У нас пациенты с такими показателями как раз самые обычные. Пьют. Дерутся. И…
– Ну, тогда скажите, что нужно привезти.
– Да есть все, как ни странно.
– А пост к нему поставите?
– Да уже все сделали!
– Познакомьте меня с персоналом, - потребовал Павел.
– Да ради бога… Света, позови Анечку, она возле черепно-мозговой сейчас, - велел он дежурной сестричке и вежливо, но с заметной долей яда добавил: - А вообще-то вы зря волнуетесь… Мы-то уже поняли, какие непростые люди к нам пожаловали. И знаете ли, понимаем, как таким угодить…
Павел, побагровев, открыл рот. Наверное, готовился издать свой фирменный рык. Но Олег опередил его:
– Павел Владимирович, мне кажется, Васильев в надежных руках.
– И, незаметно дернув Стечкина за рукав куртки, обратился к врачу: - Мы привезли капитана милиции, пострадавшего не в пьяной драке, а при исполнении… И пострадал он от рук вот уж действительно непростых людей. Поэтому мы, собственно, и волнуемся.
– До Нового года два часа. Куда же наши мужики запропали?
– Аленка металась по кухне, в сотый раз заглядывая то в холодильник, то в духовку, где дозревал гусь с яблоками.
– Телефоны молчат, охрана тоже не отвечает!
– Успокойся, Ален. Наверное, что-нибудь необыкновенное придумали, сюрприз какой-нибудь… - утешала ее Лана, понимая, что говорит полную чепуху. Олег звонил ей, когда они уже ехали из больницы, вкратце рассказал о том, что произошло.
– Будем часа через два, надо еще семью капитана навестить.
Павел же своей жене не звонил.
–
– Алена с такой открытой неприязнью посмотрела на Лану, что та растерялась. Но сдержалась, сделав пометку в памяти: обдумать на досуге этот… эту… это отношение.
– Скоро будут, вот увидишь, - спокойно сказала она.
– Я пойду посмотрю, не забыли ли что на стол поставить…
– Иди-иди, - не глядя на нее, хмуро бросила Алена.
Но Лана, миновав дверь в большую комнату, где был накрыт стол, пошла в спальню, плотно закрыла дверь и села в кресло.
Она вдруг почувствовала себя в гостях. Даже не так: она почувствовала себя нежеланной гостьей.
Это было отвратительное чувство.
– И чо мы Петровича в таком захолустье кинули?
– ворчливо сказал Павел, когда они уже ехали из больницы.
– Брось страдать, Паш. Мне врач понравился. Видно, что профессионал, и неравнодушный. И чувство собственного достоинства в наличии. Перед тобой, великим колбасным магнатом, прогибаться не стал.
– Да ладно, москвич, чо ты на меня бочку катишь!… Я ж просто за Петровича волновался, вот и выступил трохи… - Павлу, видно, было неловко за свои барские замашки. Но Олегу показалось, что это здесь, перед ним, неловко, а так… привык Паша к власти, привык…
– Жалко Ивана, праздник, а он по больнице слоняться будет, - сказал Олег.
Павел и его охранник Леша переглянулись в зеркале заднего вида и оба хмыкнули. Павел сказал назидательно:
– Вот не знаешь ты характера моих орлов! Ванька в малиннике остался. Его сейчас все сестрички и вообще женский персонал заботой окружил. Ох, и любят они его!… А он - их… Да и недолго он там один пробудет-то! Ты давай домашний адрес Петровича узнавай.
– Ох, не хочется Матросова волновать! Но что поделаешь, других источников у меня нет, - вздохнул Олег, набирая номер.
– Алло, Саша, добрый вечер и с наступающим… Спасибо, спасибо… Саша, у меня не очень хорошие новости. Только сильно не расстраивайся, все живы… Приходится тебя тревожить. Васильев, оказывается, в одиночку в лесной домик поехал, ну, где тебя ранило… Да, туда. А там его кто-то по голове шандарахнул. Да, довольно серьезно. Так вот, ты мне его адрес не подскажешь? Семья у него есть? А как зовут жену?… А дочку? Надя и Софья Павловна. Спасибо! Ну, конечно, буду держать тебя в курсе. А может, к тебе в соседи его определим. Ну, ты держись, скорее выздоравливай!
– И, убирая телефон, сказал: - Сашке цены нет, что ни спроси - все знает!
Олег нажал на звонок. За дверью сразу послышался быстрый цокот каблучков, и дверь распахнулась. Нарядная, улыбающаяся женщина воскликнула: «Ну, наконец-то!» - и замолчала. Улыбка пропала с ее лица. Она схватилась за горло и с трудом спросила:
– Что с Эдиком?
– Не волнуйтесь, он жив, жив!
– торопливо сказал Олег.
– Он только ранен… немного, - подхватил Павел.
– О, господи, - пробормотала женщина.
– И под праздник неймется ему… Проходите, проходите… А вас я узнала, - улыбнулась она одними губами Олегу.
– Вы - редактор «Объектива». Любимая наша газета… - Она говорила и говорила, пока мужчины снимали куртки и устраивали их на вешалку.
– А мы с Наденькой уже и стол накрыли, ждем отца, ждем… Садитесь.