Из жизни непродажных
Шрифт:
И она, словно истратив на вежливый прием все силы, упала на стул. Откуда-то из глубины квартиры пришла молоденькая девушка - улучшенная и тоненькая копия капитана. Она, видимо, только что закончила разговор по телефону и ожидала увидеть отца. И теперь напряженно смотрела на незнакомцев.
– Надь, отца ранили. Вот… пришли нам сообщить, рассказать…
Девушка промолчала, только глаза у нее расширились да щеки побелели. Олег откашлялся.
– Софья Павловна, Эдуарда Петровича «скорая» отвезла в ту больницу,
– Куда его ранило?…
– Череп пробили. Только не пугайтесь! Если хотите, вас туда сейчас отвезут.
– Да! Конечно, - вскочила она со стула.
– Надя, ты поедешь?
– Мамочка, ну о чем ты спрашиваешь?
Домой ехали на такси. Алексей повез жену и дочку Васильева к нему в больницу.
– Ох, и материт меня сейчас Алена!
– вдруг сказал Павел.
– А ты ей хоть раз позвонил?
– Не-а! А что я ей сказал бы?
Олег пожал плечами. Чужая семья - потемки.
Он никак не мог отвлечься от мыслей о жене и дочери капитана. По-хорошему, так надо бы самому сопроводить их в больницу, а не посылать с этой миссией Лешку… Но дома тоже ждут и волнуются. Да и Новый год, его надо обязательно встречать с теми, кто тебе дорог.
Маленькая изящная Аленушка, открыв дверь, выстрелила в Павла гневной тирадой, чуть не сплошь состоящей из совершенно непечатных слов.
Павел только плечи сжал и шепнул Олегу:
– Сибирячка… У них это принято.
Но Олег не знал, куда девать глаза и что делать. Он молча разделся и тихонько прошел в спальню. Ланка была там, сидела в кресле с мрачным видом.
– Тоже материться будешь?
– спросил Олег, присев на подлокотник и целуя жену в нахмуренный лоб.
– Ох, Олежка, как Алена изменилась!
– тяжело вздохнула Лана.
– Вы что, поссорились?
– удивился он.
– Нет, конечно. Просто я… ушла отдохнуть. Да ладно, не важно!… Расскажи, как там Васильев… Что вообще случилось?
– Я рассказал Павлу о том, что в письме было. Про видео, конечно, не про пылкую страсть… И мы сразу туда помчались. Приезжаем - а там капитан, без сознания, с разбитой головой… Ну, собственно, все. Потом мы его в больницу отвезли, к его семье заехали… Я одного так и не могу понять: откуда он про домик-то узнал?
Лана вдруг наклонилась, пряча лицо в ладонях.
– Что ты, Лань?
– Он отвел ее холодные руки от лица. Она глянула на него виновато:
– Ой, Олежка, это я…
– Что - ты?
– Я дала ему письмо это прочитать!
– Когда?!
– Утром, после планерки! Я… письмо вскрыла, начала читать, потом к тебе помчалась, а Ниночка меня не пустила, сказала, что у тебя люди… Я тогда Васильеву позвонила. А уже на планерке вспомнила, что так
– На чердак, что ли?
– Ну, нет, конечно, чего ты!… На площадку, там пусто обычно. Ну, и дала ему письмо. А он прочитал и спрашивает: так ты была его любовницей?… Я и психанула. Письмо у него вырвала и убежала… А он… один поехал! Он, наверное, тебя пожалел! А мне не поверил!… Ох, Оле-ег, я же хотела ему утром позвонить, а тут… Стечкины… и я совсем о нем забыла! Понимаешь? Я о нем забыла! А его из-за этого чуть не убили… Это я, я во всем виновата!
Ланка плакала навзрыд. Олег растерянно сидел у ее ног. Да, она виновата… Но что ему сейчас делать - ругать ее? Утешать?…
В дверь постучали, и голос Платона громко провозгласил:
– Эй, родители, до Нового года пять минут! Уже президент речь толкает!
– Сейчас, Тош, мама одевается!
– крикнул Олег и потихоньку зашептал Лане: - Родненькая моя, успокойся! Я понимаю тебя, но постарайся себя в руки сейчас взять, а? I
– Да-да, конечно, Новый год и все такое… Дай платок.
– Иди лучше по-быстрому холодной водой умойся.
К столу подбежали, когда куранты отбивали последние удары. Торопливо схватили бокалы, торопливо пробормотали: «С Новым годом…» Олег выпил шампанское залпом и, тут же налив себе минералки, снова жадно осушил бокал. Лана свое шампанское только чуть пригубила.
– Э-э, ты чо? За новое-то счастье до дна пьют!
– вроде бы шутливо попеняла Аленка.
– Вот так и будете весь год чо-то догонять… - И все-таки не сдержалась, упрекнула: - Заждались вас за столом-то!
– Извините, ребята! Дело в том, что… Ланка в ожидании, чувствует себя неважно, - признался Олег.
Это было лучше, чем объяснять истинную причину опоздания. Хотя Ланка и глянула с упреком.
Возникла пауза. В полной тишине хихикнула Аринка. Потом Тимка спросил:
– Мамочка, а кого ты ожидаешь?
И все расхохотались. Ну, кроме Тимки, конечно. Он возмущенно заорал:
– И ничего смешного!
Выскочил из-за стола и убежал из комнаты. Олег догнал его около двери в детскую.
– Стоять! Смирно! Кто разрешил покинуть застолье?
– схватив сына в охапку, грозно нахмурил он брови.
– А чего они… Я ничего, а они!… - Оскорбленный Тимка аж задыхался.
– О господи, как же это объяснить-то… - пробормотал Олег.
– Тим, у тебя и Тошки скоро будет сестричка! Или братик… еще не знаю.
– Да-а?
– Тимка сразу перестал реветь и задумался.
– А где она… он… она сейчас?
– Господи, да помогай уже, что ли!
– опять пробормотал Олег.
– Ее или его и ждет мама. Поэтому я и сказал: в ожидании…