Из жизни полковника Дубровина
Шрифт:
Исподволь начались разговоры о туристской поездке Казанского в Европу. Там, дескать, и доллары могли бы пригодиться. Но доллары Казанский продал по пять рублей за один. Он купил "Москвича".
Непхольд, как нарочно, интереса к его картинам больше Fie проявлял. Казанский намекнул ему, что они могли бы повторить комбинацию. Нейхольд пожаловался, что терпит затруднения с деньгами... Но вот его друзья, люди очень богатые, хотели бы приобрести старинную икону... Хорошую икону, работу настоящих мастеров иконописи. Нашлась икона в коллекции Казанского. Сделка
Непхольд сделал заказ сразу на несколько икон, но поставил условие, чтобы все они были в серебряных окладах. Где их взять? Помогли борода и усы. Пошел по деревням. Представлялся старикам и старухам попом, на грудь повесил серебряный крест и пришептывал, что собирает иконы для вновь открытой церкви. Старушки принесли иконы...
Казанский передавал их каждый раз в разных месгах.
Клал икону в портфель, брал такси. Ехал обусловленным маршрутом. Нейхольд поднимал руку. Казанский разрешал водителю прихватить пассажира. В машину Нейхольд садился точно с таким же портфелем, как и у Казанского. В машине менялись портфелями и расходились.
Сделал Нейхольд и особый заказ. Попросил для очень богатого человека, для миллионера, икону пятнадцатого или шестнадцатого века, из круга больших мастеров. Казанский объяснил, что такого рода иконы большая редкость, чго за ними снаряжаются экспедиции.
Нейхольд намекал, что за ценой не постоит. Обижался, уверял, что ему очень, очень нужно для личной карьеры.
Где-то проскользнула даже подсказка... человек этот не специалист... а Казанский мастер в реставрации...
Казанский понял, хотя прямо ничего и не было сказано. Он нашел действительно очень старую доску, изображение на которой было окончательно утрачено. Остальное ему было знакомо.
С одной из старых и тоже утраченных икон он снял поволоку. Наклеил на доску. Изготовил левкас и выбрал сюжет.
В XVI веке во времена Грозного были распространены иконы с изображением Иоанна Крестителя, считалось, что Иоанн Креститель Предтеча святой покровитель Иоанна IV. В Музее древнерусского искусства имени Андрея Рублева выставлена икона Иоанна Предтечи — Ангел пустыни, довольно простая по сюжету. Ее Казанский взял за образец, уменьшив лишь значительно размеры. Он скопировал краски, расчертил их крокилюрами, затемнил олифой. Затем положил еще один слой левкаса. На следующем слое написал другой сюжет, затемнил и это изображение. Затем прорисовал его второй раз, выдав этот слои за поновленпе. Закрыл все копотью... И так он нанес восемь слоев. Л затем все восемь слоев приоткрыл в нескольких уголках. Дал иконе отлежаться, чтобы погасли запахи красок, чтобы все подсохло, и показал Нейхольду. Нейхольд пришел в восторг и обещал прийти со своим клиентом.
Изобразить из себя миллионера Эдвардсу не составило труда. Он осмотрел мастерскую, картины Казанского, иконы. Восторгов не выражал, но был весь "нетерпение"... "Нетерпение", конечно, было наигранным.
Казанский, в душе все же робея, положил на стол свою подделку.
— О-о-о! — воскликнул Эдварде и посмотрел выразительно на Неихольда. Нейхольд на немой вопрос ответил легким кивком головы.
Эдварде лениво опустил руку в боковой карман и извлек оттуда бумажник, вытащил из бумажника пачку стодолларовых купюр и небрежно бросил ее на стол.
Нейхольд подвинул пачку Казанскому.
— Здесь тысяча долларов, господин Казанский! — сказал он. — Мой друг просит вас написать ему точное название сюжета иконы, обозначить школу и время исполнения.... Желательно также знать ее происхождение...
Казанский записал: "Иоанн Предтеча, Ангел пустыни. XVI век. Вывезена из Каргополя Архангельской области. Предположительно новгородская школа".
Протянул записку Нейхольду. Тот внимательно ее прочел, что-то сказал по-английски своему другу. Тот удовлетворенно кивнул головой. Сделка состоялась.
Казанский не отказал себе в удовольствии небрежно, не считая, бросить доллары в ящик стола.
Столь же небрежно он предложил:
— Коньяк? Виски? Джин?
Налили коньяк.
Казанский оживился. Начал пояснять:
— Редчайший сюжет! Ваш друг, господин Нейхольд, останется доволен. Не всегда турист может похвастаться такой находкой...
— Находка стоит тысячу долларов! — заметил Нейхольд.
Казанский нашелся:
— У вас на Западе она стоит в десять раз дороже...
— Все может быть! — слегка насмешливо согласился Нейхольд. — Если нет ошибки и это действительно шестнадцатый век... Последнее время очень много ошибок, дорогой Евгений!
Договорились с Нейхольдом и о передаче иконы, как это у них было ранее условлено. Нейхольд пообещал встретить Казанского в Европе и познакомить с самыми известными художниками.
— Пора, пора, Евгений, выходить вам по-настоящему на международную арену! — восклицал он.
Казанский купил путевку на путешествие вокруг Европы.
Выехал он двумя месяцами ранее визита незнакомца к Шкалнковой...
Нейхольд нашел Казанского в одном из крупных европейских городов. Позвонил в гостиницу по телес}юну.
В городе туристская группа должна была пробыть всего лчшь два дня.
Договорились по телефону, что Казанский в ночной час выйдет к подъезду гостиницы.
Казанский вышел, бесшумно подкатил черный, сверкающий лаком "ситроен". Казанский быстро пырнул в машину. "Ситроен" поплыл по улицам ночного города.
Нейхольд привез его на одну из конспиративных квартир полковника Эдвардса, он принял его с Нейхольдом радушно.
Эдварде в России "не знал" русского языка. У себя он обратился к Казанскому на русском языке и не без иронии.
— Коньяк? Джин? Виски?
Казанский воскликнул:
— Вы говорите по-русски?!
Эдварде живо ответил, и даже акцента не слышалось в произношении русских слов.
— Я коллекционирую русские иконы! Надо изучать русский язык!
Резким движением Эдварде подвинул кресло. Казан ский сел, чувствуя, что надвигается что-то неладное.