Изабелла Баварская. Приключения Лидерика. Пипин Короткий. Карл Великий. Пьер де Жиак
Шрифт:
— Привет нашему любезнейшему кузену Ланкастеру, графу Дерби, — поздоровался с ним король, узнавший двоюродного брата английского короля Ричарда. — Граф знает, что и без перемирия, которое наш заморский брат Ричард — да хранит его Господь! — нам предоставил, он был бы желанным гостем при нашем дворе. Посланник наш мессир де Шатоморан уведомил нас вчера о своем прибытии, а он добрый вестник.
— Ваше величество, — обратился граф Дерби к королю, учтиво ему поклонившись, — до нашего острова дошла молва о необыкновенных поединках, которые будут происходить при вашем дворе, и мне, англичанину душою и телом, захотелось пересечь море,
Последние слова граф Дерби произнес с насмешливой горечью, доказывавшей, что уже в то время он помышлял о том, как преодолеть препятствия, отделявшие его от трона.
Приветствовав еще раз короля и королеву, граф надел шлем и направился к щиту мира герцога Туренского, дабы ударить по нему древком своего копья. На щеках побледневшей было от страха герцогини Валентины вновь запылал румянец, ибо до этой минуты она трепетала при мысли, что на турнир графа Дерби привела исконная ненависть, которую англичане питали к французам.
Прежде чем начать поединок, противники раскланялись с той изысканнейшей учтивостью, которая отличала этих двух благородных сеньоров. Но вот прозвучали трубы, и соперники, вооружившись копьями, понеслись друг на друга.
Каждый из них нанес меткий удар в щит противника, однако лошади проскакали слишком далеко друг от друга, так что копья пришлось бросить на землю. Оруженосцы тотчас выбежали на поле боя, чтобы поднять оружие и вручить его своим господам. Но те одновременно сделали знак, и оруженосец графа Дерби вручил герцогу Туренскому копье своего господина, в то время как французский оруженосец подал графу Дерби копье герцога. Этому обмену оружием все шумно зааплодировали и сочли, что произведен он был совершенно по-рыцарски.
Соперники снова разошлись по местам, приготовились и опять устремились в бой. На сей раз лошади более соответствовали ловкости своих всадников: они столь точно неслись прямо вперед, что, казалось, столкнутся лбами и расшибут себе головы. И на этот раз, как и в первой схватке, соперники нанесли друг другу такие меткие и сильные удары, что копья их разлетелись на куски и у каждого в руке остался лишь обломок.
Они вновь обменялись поклонами. Герцог Туренский возвратился к себе в шатер, а граф Дерби покинул ристалище. У ворот его ожидал королевский паж, который от имени короля передал графу приглашение занять место между зрителями по левую сторону от королевы. Граф Дерби принял это лестное приглашение и вскоре появился на королевском балконе в боевых доспехах, в которых сию минуту сражался; он снял только шлем, и паж в роскошной ливрее нес его следом.
Едва граф успел занять место, трубы протрубили третий вызов. На сей раз ответ последовал немедленно, прозвучав словно эхо. Но это был резкий и грозный звук военной трубы, какими пользовались только в настоящих сражениях, чтобы устрашить неприятеля. Все вздрогнули, а герцогиня Валентина в страхе перекрестилась и прошептала: “Господи, смилуйся надо мною!”
Взгляды присутствующих устремились к воротам. Ворота открылись, и в них показался рыцарь, облаченный в доспехи, предназначенные для военного поединка. При нем были тяжелое копье, длинный меч, из тех, которыми можно действовать попеременно то одной, то обеими руками, секира и два щита — один висел на шее, другой был надет на руку; соответственно гербу герцога Туренского, на
Все смотрели на вновь явившегося с особенным любопытством, которое всегда возбуждают подобные обстоятельства. Но забрало его шлема было опущено, на щите не было никаких геральдических знаков, и только украшение на шлеме — графская корона из чистого золота — неоспоримо свидетельствовало о его высоком происхождении или титуле.
Он въехал на ристалище, управляя своим боевым конем с тем изяществом и ловкостью, которые не позволяли сомневаться, что это умелый и закаленный рыцарь. Приблизившись к королевскому балкону, он склонил голову до самой конской гривы, в полнейшей тишине подъехал к шатру герцога Туренского и острием копья с силой ударил в щит войны своего дерзкого соперника. “Смертельная схватка…” — пронеслось с одного края ристалища до другого. Королева побледнела, герцогиня Валентина вскрикнула.
У входа в шатер герцога тотчас появился один из его оруженосцев, осмотрел, каким оружием для нападения и защиты располагает рыцарь, вежливо поклонясь ему, сказал: “Все будет так, как вы, милостивый государь, пожелаете”, — и удалился. Рыцарь же отъехал в другой конец ристалища, где ему пришлось ждать, пока герцог Туренский закончит свои приготовления. Минут через десять герцог выехал из шатра в тех же самых доспехах, в каких был с утра, только на другой, свежей и сильной лошади; у него, как и у его соперника, были крепкое копье с железным острием, длинный меч на боку и прикрепленная к седлу секира. Все его оружие, равно как и кираса, было богато украшено золотой и серебряной чеканкой.
Герцог Туренский, взмахнув рукой, подал знак, что он готов; послышались трубы, противники подняли копья и, пришпорив лошадей, решительно устремились друг на друга. Встретились они ровно на середине ристалища — настолько каждому из них не терпелось поскорее начать поединок. Сблизившись, каждый нанес сопернику мощный и меткий удар: копье герцога, ударив в щит противника, пробило его насквозь, уперлось в кирасу, скользнуло под наплечник и легко ранило рыцаря в левую руку. От этого удара копье герцога сломалось почти у самого острия, и отломившийся кусок остался в щите.
— Ваше высочество, — обратился рыцарь к своему противнику, — смените, пожалуйста, шлем, а я тем временем выдерну обломок вашего копья, ибо он хоть и не причиняет мне боли, но мешает продолжать поединок.
— Благодарю, мой кузен, граф Неверский, — ответил герцог, узнав своего противника по той глубокой ненависти, которую они давно уже питали друг к другу. — Благодарю вас. Я даю вам столько времени, сколько требуется, чтобы остановить кровь и перевязать руку, а я буду продолжать битву без шлема.
— Как вам угодно, ваше высочество. Сражаться, конечно, можно и с обломком копья в щите, и с незащищенной головой. Мне требуется время лишь на то, чтобы бросить копье и обнажить меч.
Говоря это, он успел сделать то и другое и уже приготовился к бою. Герцог Туренский последовал примеру противника и, отпустив поводья лошади, прикрыл обнажённую голову щитом. Между тем латы на левой руке графа были повреждены копьем, и действовать ею он не мог. Оруженосцы, поспешившие было на помощь своим господам, увидав, что они продолжают битву, тотчас удалились.