Избави нас от лукавого
Шрифт:
Фрэнк напоминал помешанных преступников, которых мы забираем на улицах: связанных, в наручниках, беспомощных, когда мы грузим их в автобус («скорая» по-нашему) для отправки в психиатричку. Демон не хотел здесь находиться, но выбора у него не было. То, что происходило с лицом Фрэнка, я видел и раньше, но вдруг у одержимого начался тик — он дергался неловко и неестественно.
Одержимый открыл рот и заговорил очень похоже на Фрэнка, но голосом более низким и полным презрения:
– Я не хочу здесь быть. Кем вы себя возомнили, людишки?
Вопрос был явно риторическим, и ответа с нашей
– Злой дух, назови себя, во имя Господа нашего Иисуса Христа! — прогремел епископ, коснувшись Фрэнка распятием с частицей Святого креста.
Изо рта Фрэнка вылетел насмешливый хохот, не слишком, впрочем, правдоподобный. Хотя он изображал презрение, мы видели, что сатанинский дух испытывал мучения хуже адских. Он не желал уходить, его надо было заставлять именем Иисуса. Борьба происходила не только в маленькой часовне в Коннектикуте, но и в ином, тонком мире, который куда старше человека. Эта борьба началась еще до сотворения человечества, и мы, люди, втянуты в нее независимо от вероисповедания.
Я догадывался, какую тактику применит демон, проникший в одержимого через лазейку в его интеллекте и духовности. У меня было предчувствие, что именно так, изощренно, он и будет действовать во время экзорцизма.
Темные глаза епископа сузились, взгляд стал пронзительным.
– Демон, что привело тебя в этого человека?
Баритон Фрэнка стал гуще и напряженнее:
– Я не стану с тобой говорить. Я ненавижу вас, людишек!
Словно пистолет, епископ Маккенна поднял распятие:
– Изыди, Сатана!
Демон вдруг заговорил едва слышно:
– Я не хочу больше здесь оставаться. Ты мне противен! Замолчи!
Коснувшись Фрэнка священной реликвией, епископ спросил:
– Я смущаю тебя, демон?
Ветеран более чем сотни экзорцизмов, епископ Маккенна не собирался вступать в ссору с демоническим духом, ибо подобным образом открываться сатанинским силам очень опасно. Наша цель — не одержать победу в состязании умов, отчего даже самый ревностный экзорцист может впасть в грех гордыни и тщеславия, которые довели Фрэнка до одержимости. Напротив, священник должен держаться смиренно и помнить, что его власть заклинать демона исходит из служения Богу, а не является природным харизматическим талантом.
Прозвучавший ответ показался капризом упрямого трехлетнего ребенка:
– Ты дурак, и все у вас здесь дурацкое! Дурацкое, дурацкое, дурацкое! Я ничего тебе не скажу!
Злокозненный демон пустился на хитрость в надежде, что мы самонадеянно сочтем себя умнее ребячливой нечисти, — очень опасный промах для экзорцистов.
– Мы больше не верим тебе, демон, — парировал священник, надевая Фрэнку на шею черные четки и поливая его святой водой.
Злой дух издевательски засмеялся.
– Людишки, вы просто бессмысленные твари! Зачем вы здесь?
– Затем, что мы веруем в Бога! — потерял самообладание Джон, племянник Уорренов.
Епископ не подал вида, что слышал реплику, и продолжал беспощадный допрос:
– Разве ты не веришь в Бога, дьявол? Откуда ты пришел?
– Ты мне все равно не поверишь. Я пришел, потому что захотел. Ты не можешь меня найти, потому что я не здесь.
Снова прикоснувшись к Фрэнку священной реликвией, а затем сняв с него черные четки и повесив белые, епископ пристально, не отводя глаз, смотрел на одержимого, продолжая монотонно читать обрядовые молитвы экзорцизма.
– Перестань! Замолчи! Хватит этих слов! — закричал демон.
Голова и плечи Фрэнка отчаянно задергались в неестественном, механическом тике, будто дьявол пытался сбросить с себя мучения, которые терпел. Экзорцизм оказался, как я и предполагал, — сплошным полосканием мозгов, зато, слава Богу, без эксцессов.
– Что держит тебя в этом человеке? Ответь во имя Иисуса Христа! Кто проклял его?
Это вызвало воинственные крики.
– Не скажу! У тебя ничего не получится! — безостановочно твердил демон. Поток слов на секунду прервался, но тут же глаза Фрэнка заморгали еще быстрее, и губы зашевелились: — Я проклял его, потому что он был слишком хорошим, до тошноты добропорядочным. Я заставил его принять неправильное решение.
Епископ Маккенна не пожелал слушать эту чепуху: дьявола к Фрэнку привлекло его тщеславие, а не добродетели. Священник поднял распятие и осенил Фрэнка крестным знамением.
– Во имя Господа приказываю тебе выйти из него, дьявол!
Речь демона стала бессвязной:
– Да кто ты такой! Если я останусь, то потому что сам хочу! Перестань говорить… Я не стану… Глупые людишки… Ничего я не буду делать…
Слова становились тише и тише, приходилось напрягать слух, чтобы расслышать. Это мог быть отвлекающий маневр. Если так, уловка не удалась, потому что епископ не сбился даже на долю секунды и продолжал читать молитвы. Признавая поражение, после бессмысленного бормотания глубокий, презрительный голос наконец смолк.
Голос священника остался твердым и ровным, когда он заканчивал ритуал, многократно прикладывая к телу Фрэнка священные реликвии, осеняя крестом и окропляя святой водой. Я видел, как дыхание Фрэнка медленно выравнивается, а судороги прекращаются.
Хотя демона удалось изгнать, все понимали, что война еще не выиграна, потому что Фрэнк не освободился. Заговорив с ним, я понял, что он по-прежнему не уверен в своей одержимости и не понимает истинной природы своих религиозных «откровений». Демон причинил ему много страданий, но взамен давал то, что Фрэнк считал особым пониманием Бога. В душе он возомнил себя выше Бога. Его целью стало постичь божественный замысел, однако в этом человеке не было благоговения. Демон дал Фрэнку не надежду и любовь, которые несет подлинное религиозное откровение, а извращенное холодное «понимание», которое ничего не значит.
– Нам сейчас куда? — спросила Джоанн.
– Фрэнку нужен еще экзорцизм, как только он будет готов. Это не хирургическое вмешательство, когда врач делает разрез и вынимает из тела то, что вас губит. Это дела духовные и требуют от человека высокой духовности. Когда демон проникает через интеллект, как в случае вашего мужа, одержимому труднее осознать ситуацию. Иногда ясность наступает вскоре после экзорцизма, а порой человеку требуется больше времени, чтобы обрести свободу воли и помочь нам прогнать демона.