Избави нас от зла
Шрифт:
Наконец они зазвучали в морозной тишине Сент-Джеймсского парка. В то же мгновение Роберт услыхал стук колес. Он оглянулся и увидел приближавшуюся к ним карету, размеры и великолепие которой показались ему неправдоподобными. Она остановилась рядом с ним, и мальчик увидел, что на ее дверце изображен тот же гербовый щит, что и на громадном доме Годолфина. Сам Годолфин стремительно подбежал к карете и открыл дверцу. Из ее темноты появилась бледная рука и подала Роберту знак.
— Поехали, — услыхал он шепот Лайтборна, — я задумал устроить из вашего появления сюрприз для нежнейшей
Роберт забрался внутрь кареты. Годолфин последовал за ним и закрыл дверцу. Карета сразу же тронулась с места. Роберта бросило вперед. От неожиданности он вытянул руки и ткнулся во что-то закутанное в темную ткань. На ощупь это был шелк. Мальчик поднял взгляд. Лицо Миледи скрывал капюшон дорожного плаща, но Роберт разглядел блеск ее золотистых глаз, таких же немигающих, как у совы, но прежде всего таких же невозмутимых. Потом они внезапно вспыхнули, словно их золото стало плавиться, и, пока она откидывала капюшон, Роберта не покидало ощущение, что Миледи пожирает его взглядом. Зашелестев юбками, она крепко прижала его к себе, и какое-то мгновение ему казалось, что она вот-вот вопьется ему в горло, потому что ее лицо безумно тряслось, а губы раздвигались, обнажая безупречно белые зубы.
— Вы никогда не должны убегать, — прошипела она, — никогда больше, никогда.
Миледи подняла руки, будто намеревалась вонзить в лицо Роберта ногти, но вместо этого обхватила ладонями его щеки и ласково прижалась губами к его губам.
— Вы не должны… Вы не станете… — снова заговорила она шепотом.
Она тут же заставила себя замолчать, и ее прекрасное бледное лицо снова окаменело.
— Не оставляйте меня, Ловелас, — шепнула она ему на ухо, прежде чем отпустить.
Из-за ее спины послышался смех Лайтборна.
— Посмотрите, как он одет! Теперь ему захочется оставить вас не раньше чем бабочка пожелает снова ползать как гусеница.
— Да, — согласно кивнула Миледи, — точнее не скажешь. — Она склонила голову набок и оглядела наряд Роберта. — Вы совершенно очаровательны, Ловелас. Я никогда не сомневалась в этом.
Роберт деликатно улыбнулся.
— Значит, Миледи, вы нашли самое подходящее заклинание.
Она вскинула бровь и воскликнула:
— Вы, как я вижу, весьма преуспели в галантности манер!
Она продолжала разглядывать его, поглаживая по волосам, потом восхищенно всплеснула руками и обернулась к Лайтборну.
— Но скажите мне, — взмолилась она, — как вам удалось его найти?
— С помощью Годолфина, — ответил Лайтборн.
Он перевел взгляд на своего любовника, и тот, будто превратившись в желе, соскользнул с сиденья и пополз к Лайтборну по полу кареты. Тот проигнорировал это проявление преданности, наклонился к Роберту и нежно похлопал его по щеке.
— Я догадывался, — продолжил он, понизив голос, — что намеченная нами жертва обязательно почтит своим присутствием место казни деятелей Английской республики, чтобы поглазеть на смерть руководителей дела, которому отдали жизни его родители. — Он едва заметно улыбнулся и добавил, еще раз погладив мальчика по щеке: — И моя догадка подтвердилась.
Роберт заставил
— Теперь я понимаю, — пробормотал он, поднимая голову из своего шелкового убежища, — как легко было меня выследить.
— О, чрезвычайно легко, — согласился Лайтборн и одарил Роберта широкой улыбкой, а затем снова повернулся к Миледи. — Мы заставили его ждать встречи с вами, Елена, целых два месяца.
— Два месяца! — воскликнула Миледи.
Ее лицо омрачилось. Она повернулась к Годолфину. Тот обхватил себя за плечи руками, стал раскачиваться из стороны в сторону, словно стараясь согреться, и начал невнятно бормотать оправдания, дрожа от страха.
— Он скулит, как никогда прежде, — пожаловалась Миледи и бросила презрительный взгляд на Годолфина.
Тот корчился на полу кареты, продолжая тараторить быстро и нечленораздельно. Внезапно она дала ему пощечину, и стенания мгновенно прекратились. Миледи легонько пнула любовника Лайтборна носком туфли.
— Почему вы не известили нас, — потребовала она ответа, — коль он находился у вас так долго?
— Я… я… — заикаясь, попытался заговорить Годолфин, но не смог. — Он лишь указывал пальцем на Лайтборна, потом с трудом выдавил из себя: — Я известил его.
— Это правда? — спросила Миледи Лайтборна, резко повернувшись к нему лицом.
Лайтборн пожал плечами.
— Остерегайтесь расстраивать ее, — обратился он к Роберту. — Она вмиг надует губки, словно маленькая девочка.
— Лайтборн, — нетерпеливо набросилась на него Миледи, — говорите, это правда?
— Понимаете ли, до недавнего времени мы были в Париже, — продолжил свои объяснения Лайтборн, по-прежнему адресуя их Роберту. — Нас там задержало безотлагательное дело. Само собой разумеется, едва возвратившись, я отправился прямо к вам в камеру и позаботился о вашем освобождении.
Он снова пожал плечами, давая понять, что считает претензию Миледи безосновательной.
— Но мы могли возвратиться гораздо раньше, — сказала Миледи, — если бы вы удосужились известить меня. Не таким уж безотлагательным было это дело.
— Так ли? — ехидно осведомился Лайтборн. — Вы действительно уверены в этом?
Он посмотрел ей прямо в глаза и жестом указал на Роберта.
— Поскольку дело касалось этого молодого человека, Миледи, почему бы не внести ясность и не спросить его самого? Возможно, он согласится, что это дело действительно не терпело отлагательства.
— Ваше дело имело отношение ко мне? — спросил Роберт, подняв взгляд на Миледи.
— В некотором отношении, возможно, да, — согласилась она, неопределенно пожав плечами.
— В каком отношении?
Миледи снова пожала плечами.
— Вовсе не случайность, — сдавленным голосом заговорила она наконец, — что мы проезжали в тот раз мимо Стонхенджа.
Роберт облокотился о столик-полку на стенке кареты. У него сжалось сердце.
— Продолжайте, — сказал он.
— Нам было сказано, что если мы прибудем туда второго мая, то сможем увидеть… — Она помолчала. — Нечто удивительное.