Избранная демоном
Шрифт:
Я снова вспомнила, как в тот день, на площади, оставшихся тэнгериев окружили люди, как из-под пальцев тех, кто был в рясах, пополз зеленоватый туман, и стоило этим полупрозрачным щупальцам подползти ко мне, я начала падать. Значит, именно так я и попала в пространственные врата, которые выбросили меня и других пери в Великой пустыне, на границе этих страшных Неудержимых земель.
– В том людском городе, куда мы перенеслись с Вершины мира, - сказала я.
– Там были люди. Те, кто затянули нас во врата. Кто они?
– Люди?
– переспросила Лея, хмуря
– Люди не подошли бы к демонам, как они нас называют и на расстояние дальнего боевого пульсара, - хмыкнула Гала.
– О каких людях ты говоришь?
– Ну как же!
– воскликнула я и Джитана, приподнявшись, попросила меня не шуметь.
– Ну как же, - сказала я тише.
– В рясах, черных, и капюшонах… С ними были другие, в доспехах… Но те ничего не делали, просто стояли рядом или били тех из нас, кто пытался шевелиться… А у тех, в рясах, из-под пальцев пополз зеленый туман, и стоило ему достичь меня, я начала падать, оказывается, попадя в эти самые врата!
Гала с Леей тревожно переглянулись.
– Это было уже после того, как в небе появился лик Матери, - пояснила я.
Лея привстала и осторожно пощупала мой лоб.
– Жара нет, - удивленно сказала она Гале, а та, по своему обыкновению, хмыкнула.
– Рахаат, ты описываешь внешний облик и одеяние энков, которые были хранителями врат задолго до Тысячелетней войны. Гала права, люди не приблизились бы к нам.
– Но…
– Должно быть, у тебя от пережитого помутился рассудок, - сказала Лея и поспешно добавила: - Конечно, тогда… Ты храбро билась с Ягатом…
– Не было в небе лика Матери, - сказала Гала.
– и никаких энков тоже не было. Просто, когда мы стали переноситься обратно, домой, не все прошли через врата на Вершину Мира. Думаю, это зависело от того, успели ли тэнгерии сделать зло, как мы уже тебе говорили. Мы… Мы и другие остались в нижнем мире. Что касается тебя, тут не все ясно. Ведь несмотря на свою ненависть и ярость ты не убила Ягата. Так что я скорее поверю, что то, что ты здесь, среди нас, это происки Ягата, и он вытолкнул тебя из врат в нижний мир. Чтобы лишить Вершину Мира Избранной. Быть может, он хотел догнать тебя, но ты ушла слишком далеко. Нас выбросило в другой части нижнего мира, Рахаат. На другом материке…
– Это похоже на правду, Рахаат, - мягко сказала Лея.
– Ягат один из самых сильных воинов, и сила его велика. Никто не знает, может, он умеет управлять вратами… Может даже каким-то образом связан с энками, хотя они ни с кем не заключают союзов… Только я все равно не верю в то, что тсар Ягат столкнул тебя во врата.
– Почему?
– спросила я, чувствуя, как сердце сжимает ледяная лапа.
– Потому, что для того, чтобы пробудить Голос, ты нужна ему, Рахаат. Но и это не главное. Все видели, как Ягат смотрел на тебя. Даже когда ты билась с ним, - ответила Гала.
Повозку качнуло и я придержалась за скобу, что торчит из стены.
Затем мы принялись замедлять ход.
– Опять, - прошептала Лея, а Гала грязно выругалась.
***
Потянулись душные, похожие один на другой, дни. Мы тряслись в повозке вместе с Леей, Галой и Джитаной. Светловолосая пери оказалась малообщительной, а ко мне она не обращалась принципиально. Я понимала, что она ненавидит меня за то, что произошло, но порой мне казалось, что есть у Джитаны какой-то личный мотив не любить меня.
Гала тоже не была в восторге от моего общества. Зачастую пери вела себя откровенно грубо. Но все же с ней я чувствовала себя проще, а под голубым взглядом Джитаны нередко чувствовала, как кровь стынет в жилах.
Первые дни я была слишком слаба, чтобы вставать, и Лее приходилось буквально таскать меня на себе во время стоянок, для справления естественных надобностей.
Из головы не шел образ Ягата Свирепого, а также поведанное пери. Стоило подумать, что его жену, тсари Блэр-Джар никто не видел уже несколько веков, снова начинал бить озноб. Огненный взгляд Ягата преследовал во сне и наяву. Я не могла смотреть не отрытое пламя, чтобы не вспомнить о глазах демона… О ярости, кипевшей в них... А также о том, что мелькнуло всего на миг, но, к моему стыду и позору, заставило сердце биться чаще…
Караван Мулея миновал Неудержимые земли и пери перестали тревожить каждую стоянку. Девушки стали меньше спать, больше говорить. Но все разговоры сводились к тому, какие ужасы им приходится терпеть от смертных и что еще предстоит.
Я молчала, потому что не имела личного опыта для поддержания таких бесед. Но чаще всего от красноречивых рассказов о том, что происходит на стоянках, с которыми особенно усердствовала Гала, думаю, в тайной надежде задеть меня, в груди что-то обрывалось и снова начинало лихорадить. Я просто не могла поверить, что смертные заставляют пери делать такое…
Но однажды граница Неудержимых земель осталась позади. Вместе с Великой пустыней и Красными песками.
По разговорам караванщиков, которые доносились сквозь пыльную ткань повозки, я знала, что этого путешествия они не забудут никогда. Люди сходились на том, что об одном жалеют, что «не попробовали ту, с розовой кожей и сапфировыми голазами». Каждый раз слыша о том, что караванщики хотели бы сделать со мной, меня начинало трясти, к горлу подступал ком, а глаза предательски щипало. Гала с Джитаной с удовольствием следили за моим унижением, казалось, от пристального взгляда Джитаны не укрывается ни одна эмоция, отображаемая на моем лице.
Добрая Лея тут же принималась успокаивать меня, и несмотря на личную неприязнь к девушке после произошедшего в Белом лесу, я вынуждена была принимать ее помощь и поддержку, потому что одиночество, еще и во враждебном, населенным смертными мире, оказалось страшным. Однажды, когда красноречивым разговорам людей удалось довести меня до слез, Лея пожаловалась Мулею на то, что каждый раз после такого я заболеваю и потому до сих пор не выздоровела. На следующей стоянке, когда осталась одна, я слушала удары хлыста по человеческой плоти, крики и проклятия на свою голову.