Избранница Хозяина холмов
Шрифт:
Признаться, я ждала, что вот-вот они просто остановятся, что кто-то — Каллум или Тавиш — встанет со своего места и прекратит это, признав своё поражение. Только чтобы сохранить хотя бы эти жизни. Но они будто приросли к своим креслам. То и дело старший Мак Набин смотрел в спину своего брата, словно хотел прожечь её насквозь. Младший же — Уален — просто напряжённо следил за схваткой. Насколько я успела узнать, своих людей он ни на чью сторону так и не бросил.
Скоро я уже начала понимать, какая сторона клана где. Я с облегчением разглядела Илари, хоть лицо его, кажется, было забрызгано чужой кровью. А ещё чуть позже заметила и Атайра, который рьяно орудовал оружием в самой гуще противников.
Яростные выкрики стали реже. Земля под ногами взрывающих её воинов превратилась в кашу, пачкающую их до колен. И вдруг словно что-то надломилось в этой бойне. Споткнулось — и лёгкая растерянность повисла в воздухе над головами всех, кто был на дворе.
Воины понемногу остановились и разошлись в стороны: их осталось всего с полтора десятка. А вперёд, держа совершено измочаленного, едва влолочащего ноги двоюродного брата за шею сзади, вышел Атайр. По его рукам блестящими, быстро подсыхающими дорожками текла кровь. Лицо лоснилось, тёмные пряди волос прилипли ко лбу и вискам. Он подтолкнул Эманна перед собой, и тот, сделав несколько шагов, упал на колено.
— Ты хочешь, чтобы я убил его? — громко обратился принц к Тавишу, который так и приподнялся на своём месте, вытянув шею. Словно не верил, что это случилось. — Хочешь, чтобы я убил его? Прямо тут.
Атайр приподнял бурый от крови топор. Его меч, которым он наверняка тоже успел зарубить пару противников, теперь был убран в ножны. Обухом он слегка ткнул Эманна в затылок, а тот лишь вяло огрызнулся, взмахнув рукой. Никто больше не сражался. Все ждали решения Тавиша. И тот, справившись с первым порывом, вновь откинулся на спинку своего стула.
— Вы можете поступить так, как посчитаете нужным, ваше высочество, — проговорил он так ровно, что я даже засомневалась, чувствует ли он хоть что-то в тот миг, когда его наследник находится в шаге от смерти. — Брэрмхик заканчивается полной победой одной из сторон. И если для этого должны умереть все, то так тому и быть.
Король покачал головой, не вмешиваясь пока в разговор сына и брата. Сейчас решать не ему — Атайру. И тот угрожающе плавным движением опустил лезвие топора на плечо Эманна, чуть надавил — и тот ощутимо напрягся.
Я вдохнула горький воздух, едва справляясь с дурнотой, что понемногу растекалась от висков по всему телу. Потому что под самым оголовьем топора принца по-прежнему была повязана моя лента. Уже совсем не синяя — почти чёрная от пропитавшей её крови.
— Признай, что ты проиграл, — гулко проговорил Атайр. — И я оставлю его в живых. Он женится и принесёт тебе на радость сильных внуков. Так будет справедливо, потому что я не желаю ему смерти. Но если ты будешь упорствовать в своей правоте — я убью его.
И по тому, как уверенно и твёрдо звучал голос принца, я поняла, что он так и поступит — не сомневаясь. И мне вдруг стало невообразимо страшно. От того, какая смесь чувств бьётся в сердце Атайра. А ещё больше оттого, что я, кажется, ещё не знаю и половину их.
Тавиш вскинул подбородок, ничуть не прогибаясь под десятками устремлённых на него ожидающих взглядов. Даже Каллум слегка повернул голову к нему, готовясь услышать ответ. Время билось в моей груди горячим комком — вместе с сердцем. И, казалось бы, Илари был жив. Атайр был жив — а сейчас я больше всего хотела, чтобы он не убивал больше того, сколько уже убил сегодня.
— Хорошо, — вдруг проговорил Тавиш, явно выдавливая из себя слово за словом. — Я признаю, что сегодня в брэрмхике победили вы, ваше высочество.
И все, кто был вокруг, вздохнули с явным облегчением, хоть и попытались скрыть. Я тоже опустила плечи, когда звенящее напряжение, раскаляющее голову, отступило. Атайр кивнул и убрал топор с шеи Эманна, а тот на миг прикрыл глаза. Принц что-то коротко сказал своим выжившим воинам и пошёл к замку, твёрдо отмеряя шаги. Я следила за ним взглядом, не понимая ещё толком, что же продолжает меня тревожить. И только когда принц слегка покачнулся, взявшись за ручку двери, наконец поняла. Стараясь не суетиться, встала и, поклонившись отцу и королю, которые явно собирались что-то обсудить, пошла за Атайром, который уже скрылся в замке.
— Ваше высочество! — окликнула его, едва успев настичь в узком коридоре первого яруса. — Ваше…
И припустила быстрее, когда он опёрся плечом о стену и начал сползать по ней на пол.
Кажется, я одним махом преодолела расстояние между нами и даже не запнулась о подол. Конечно же, удержать тяжеленного мужчину мне было не под силу, но хотя бы удалось смягчить его падение. Удивительно, как до этого он держался, сражался, а потом ещё долго делал вид, что способен убить собственного кузена.
— Атайр, — позвала его я, совсем позабыв о подобающем обращении. Это слишком длинно.
Благо его высочество приподнял веки и вполне себе ясно посмотрел на меня. Но его взгляд становился всё более рассеянным.
Мы вместе опустились на пол. Я поддержала голову принца ладонями и опустила себе на колени. А затем только оглядела: показалось, кроме мелких порезов на нём больше нет ран. Но тут ткань моего подола начала намокать. Я опустила взгляд дальше и едва не вскрикнула. Под спиной принца неумолимо расползалась лужа крови.
Я осторожно приподняла руку пугающе молчаливого Атайра: где-то на уровне локтя у него в боку зияла глубокая по виду рана. Явно нанесённая узким длинным лезвием. Кинжал? Нож? Всё же я мало разбиралась в оружии. Но то, что удар явно подлый, нанесённый не в честном бою, поняла и так.
И, как назло, никого не было вокруг. Оставлять принца страшно, но и позвать на помощь просто необходимо, иначе истечёт кровью.
— Я позову лекаря. И ещё кого-нибудь, — торопливо зашептала я, склонившись к лицу бледного, как луна, принца. Погладила его по слегка шершавой щеке. — Полежите здесь... хорошо? Я…