Избранница Шахрияра

Шахразада

Я засмеялся.

– Что ты, Фарух. Теперь я просто смогу вернуться домой. А со мной, если ты согласишься отправиться прямиком в Багдад, поедет и моя жена, прекрасная Лейла.

Распахнулась дверь, и вбежал мальчишка.

– Синдбад-стражник, тебя и твоего гостя зовет к себе царь аль-Михрджан!

Фарух посмотрел на меня удивленно:

– Почему ты стражник?

– Потому что я служу начальником охраны

порта. Эту почетную обязанность мне поручил сам царь острова, великий маг и мудрец, который призывает сейчас нас к себе.

Мы поспешили во дворец.

В обычно пустом зале приемов я увидел всех тех, кто стал за этот год моими добрыми соседями и соратниками. Увидел и царя. Глаза его, обычно скрытые под бровями, в этот раз смотрели прямо:

– Здравствуй, Синдбад-мореход!

От такого обращения я вздрогнул, вспомнив первую часть рассказа Фаруха. Так, значит, вот о каком Мореходе говорило пророчество…

– Здравствуй и ты, Фарух, сын почтенной Мариам. Знаем, что еще до заката ты заберешь с собой нашего брата, Синдбада. Сбылось пророчество, стражник. Ты подготовил охранников порта, теперь мы можем отпустить тебя. Служба твоя закончена, но наши пути еще пересекутся. А пока нам осталось только проститься с тобой и сказать, как мы счастливы тем, что некогда тебя прибило к берегу нашего острова. Помни, мы всегда тебе рады. Здесь был твой дом, здесь ты нашел свою любовь. Сюда тебе еще предстоит вернуться… А пока да хранит тебя Аллах, да раскроет он над тобой длань и продлит твои годы без счета в довольстве и счастье!

Фарух молчал, не в силах пошевелиться. Молчал и я.

Значит, дорога к дому мне открыта. Я могу плыть на родину, но теперь у меня есть место, куда можно вернуться и где осталась частица меня самого.

Тем же вечером мы с женой собрались и ступили на корабль. Фарух, как и обещал, до медяка рассчитался со мной. Теперь я был богат по меркам любого купца.

И последнее, что я сделал перед тем, как на следующий день корабль отплыл от причала острова Кассиль, я послал дар Джафару-конюху. Это была золотая статуэтка крылатого коня.

Нам сопутствовала удача и помогала судьба. Со мной была моя прекрасная жена, друг Фарух и достаток, которому я обязан отчасти собственным усердием, а отчасти – честностью моего друга Фаруха. Я прошел по улицам родного города в свой квартал. Тот дом, который я некогда продал, стоял нежилым… Мальчишки на улице мне сказали, что его хозяин исчез уже давно, а слуги султана не смогли войти даже в его ворота. Ни пламя, ни топоры, ни воры – ничто не коснулось его.

– Это твой дом, – услышал я откуда-то издалека голос аль-Михрджана, – он будет всегда только твоим. Войди и назови его «Обитель Морехода».

Вот так я попал домой и зажил богато и спокойно. А рядом со мной теперь была моя жена, которая подарила мне счастье любви [7] .

Шахразада замолчала. Молчал и Шахрияр. Он чувствовал, что всего миг назад вернулся в свою курительную комнату.

Принц видел перед собой привычные стены и ковры, древний трон более не пугал

его резным узором. Но самое удивительное, что только сейчас ощутил Шахрияр, – это то, что необыкновенный, долгожданный мир царил в его душе. Она не клокотала ненавистью к женщине, лежащей рядом с ним, воспоминания о страсти не вызывали у него отвращения, и он не был противен самому себе, как это бывало прежде не одну сотню раз. И главное, что там, где царствовали прежде одни лишь холодные далекие звезды, светило солнце. Утро пришло в мир, но рассвет сегодня не заставил его, принца, призывать палачей…

7

Мудрому читателю эта история уже известна, ибо она украшает собой «Странствия Синдбада-морехода». ( Примеч. автора.)

– Какая удивительная история, – наконец нарушил молчание Шахрияр.

Шахразада, всего мгновение назад приготовившаяся к самому худшему, расслабленно улыбнулась.

– Я рада, мой повелитель, что смогла порадовать тебя. Но, поверь, эта история не столь необыкновенна, как рассказ о храбром Куакуцине, готовом отдать свою жизнь ради мира, который любил всем сердцем.

Шахрияр посмотрел на Шахразаду, и в его глазах девушка увидела вновь разгоревшийся огонь.

– А ты расскажешь мне об этом?

– Если ты пожелаешь, мой принц…

– Тогда повелеваю: поведай мне об этом замечательном бойце и о том, что с ним случилось.

Шахразада опустила глаза.

– Прости меня, повелитель, но я прошу у тебя позволения немного отдохнуть, привести себя в должный вид, дабы предстать перед тобой, как подобает смиренной рассказчице и твоей гостье.

Шахрияр и сам уже чувствовал, что более всего на свете хочет просто уснуть. И спать до самого вечера…

«Аллах великий, неужели ты пощадил меня? Неужели мне вновь даровано счастье просто спать и просыпаться не от ненависти или неутоленного желания?»

Но ответа на этот вопрос пока не было. И тогда Шахрияр решил вновь испытать судьбу – быть может, едва появившаяся надежда превратится в уверенность.

– Да будет так, Шахразада, дочь визиря. Повелеваю тебе вернуться в эти покои сегодня вечером и поведать мне историю об удивительном храбреце и о том, что случилось с ним.

Свиток двадцатый

Шахразада проснулась вскоре после полудня. Она устала куда больше от причитаний матери и бессильных слез отца, чем от поединка с проклятием. И потому, как бы ни была взволнована ее душа, спала она, подобно камню, без сновидений. Матушка дважды заходила в комнату к дочери и наклонялась к самим устам – все прислушивалась, дышит ли Шахразада.

Быть может, она спала бы и дальше, но все усиливающийся шум почти у самой двери ее комнаты не позволил ей дольше нежиться в постели.

– Аллах всесильный, что же я лежу?! Вскоре начнется урок у моей доброй Герсими, а я забыла обо всем на свете.

Шахразада вскочила и начала поспешно собираться. Уютный хиджаб, гребень из слоновой кости…

И в этот миг дверь распахнулась.

– Шахразада, сестричка!

Они обнялись.

– Подружка! – На глаза Шахразады навернулись слезы. О, она прекрасно знала, насколько помогла ей ее ученица!