Избранница волка
Шрифт:
На радостях даже пританцовывать начинаю. Вот и почти решилась проблема. Главное, чтоб брешь в ограде была достаточно большой и для лисы. Удовлетворенно потягиваюсь, чувствуя, как приятно распрямляются немного уставшие конечности и ноющая от кувырков спина. Ощущается приятный хруст, словно все мои косточки становятся на места, и спустя секунду я уже смотрю на вполне себе человеческие ладошки, свои ладошки, шрам на безымянном пальце явно указывает на это. Получилось? Получилось! Не знаю, как, но получилось!
Кожа тут же покрывается мурашками от холода. М-да, что-то я не подумала об этой маленькой проблемке, а ведь в звериной шкурке я совсем не чувствовала ночной прохлады. Без звериного зрения, кажется на мгновение, что я ослепла, настолько густа темнота, которая меня окружает. Уши, словно заложило ватой, а нос распух от насморка, запахи не ощущаются совсем. Может, обратно попробовать?
Я снова потягиваюсь, ощущая приятный зуд в мышцах, мягкие взмахи пушистого хвоста, ветер, пробегающий по густой длинной шерсти. Запахи, звуки – все снова становится острее, четче. Сад тут же заполняется серым светом, которого вполне достаточно, чтобы видеть все вокруг.
Тихо радуюсь своей маленькой победе и, не теряя времени даром, припускаю к замку. Найти свои окна совсем не составляет труда – только они во всем замке распахнуты настежь, а возле них, почти касаясь листьями подоконника, призывно помахивает веткой старый дуб.
Почему-то, даже не задумываюсь о том, что делаю, лишь набираю сильнее разгон и взбегаю по чуть наклонному стволу. Легко цепляясь когтями за шершавую кору, осторожно прохожу по ветке, которая растет напротив моего окна, и ловко перепрыгиваю на подоконник, игнорируя последние метры и предпочитая не рисковать – слишком уж она тонка на конце и опасно прогибается под моим весом.
В комнате тихо, лишь слышится мерное сопение моего сторожа, да громкий храп стажи у двери. Но когда мои лапы ступают на мягкий ворс ковра, дыхание Рейнхарда сбивается, а его рука начинает ощупывать мою подушку. Ищет! Ищет и не находит! Ресницы мужчины начинают дрожать, указывая на то, что в любую минуту герр канцлер может проснуться.
Быстро потянувшись, сбрасываю с себя личину зверя, восхитившись тем, насколько легко это у меня получилось, и делаю шаг к кровати. На полу валяется моя ночнушка, и я, не долго думая, живо накидываю ее на себя. И как только мягкая ткань, скользнув по телу, падает вниз, глаза Рейнхарда широко распахиваются.
– Вета? – хрипло произносит он, потирая заспанное лицо. – Ты почему встала?
– В туалет ходила, – ворчу я и быстро ныряю под одеяло, поворачиваясь к мужчине спиной. Уж очень соблазнительно и как-то по-домашнему уютно выглядит герр канцлер в моей постели. Безжалостно давлю нотки умиления в своем сердце и невыносимое желание прильнуть к широкой мужской груди, ни к чему хорошему эти чувства не приведут. Нужно их уничтожать в корне, пока не стало слишком поздно, ибо похоже я начинаю увлекаться этим человеком. Если уже не увлеклась…
Глава 35
– И вот только у мадам Фалько нужно покупать головные уборы, – трещит Николь, изящно отламывая ложечкой кусочек пирожного и отправляя его в рот. Ее высочество забежала ко мне на утренний чай, ну и развлечь меня беседой. – А то, представь на минуточку, я и Анна в одинаковых шляпках. Это же моветон!
Сочувственно киваю, изображая искреннее участие. Две одинаковых шляпки на прогулке в городском парке. Кошмар-кошмар!
– А у тебя как день прошел? – быстро меняет тему принцесса. – Я слышала, тебе нездоровилось. Даже Дитрих и Рейн дежурили ночью…
Вскидываю на нее осторожный взгляд, вот умеет ее высочество подловить. Если бы я не была склонна взвешивать каждое слово, обязательно рано или поздно попалась на ее удочку.
– Да, приболела, – отпиваю из чашки чай, стараясь скрыть истинные эмоции. Тут я ступаю по тонкому льду, ведь мои умные и рассудительные тюремщики так и не удосужились объяснить мне, какую версию моего недуга предпочли всем озвучить. И что мне делать, если Николь спросит, чем я больна?
– А что у тебя было? Это ведь не заразно, – не разочаровывает меня в моих ожиданиях принцесса.
Медленно опускаю чашку на блюдце, давая себе время подумать, промакиваю губы салфеткой и поднимаю на свою собеседницу глаза.
– Нет. Совершенно не заразно, – медленно отвечаю, от всей души желая, чтоб принцесса удовлетворилась этим ответом. Но Николь была б не Николь, если бы не принялась докапываться до конца.
– Тогда, что с тобой? Нервы? Лихорадка, – глаза ее высочества блестят любопытством. Она даже подается вперед, буравя меня пронзительным взглядом.
– Ничего из вышеперечисленного, – пожимаю плечами. – Просто хожу во сне и могу себя покалечить. Вот и все.
Я, естественно, не планировала открывать Николь свою тайну, но лучше сказать частично правду, чем придумывать что-то новое. Тем более, вдруг она меня видела во время моих загадочных прогулок. Я лишь уповаю на то, что черную лису внимательная принцесса все же не заметила.
– А я-то думаю, почему ты несколько дней назад ночью со стражником в саду была, – тут же подтверждает мои догадки девушка. – Еще и намекнуть хотела, чтоб ты была поосторожнее со свиданиями. У нас-то это, конечно, не запрещено… – делает она многозначительную паузу. – Но не с охранником же, Цветана. Помни о приличиях, ты – аристократка, а он всего лишь гвардеец.
По губам Николь скользит кривая улыбка, а затем ее взгляд падает на замершего у двери Рикета.
– Хотя, открою тебе правду, – театральным шепотом откровенничает принцесса. – Я б и сама с таким экземпляром прогулялась в сумерках в саду.
Мои щеки вспыхивают румянцем, я просто теряюсь с ответом, не зная, что сказать, и кидаю быстрый взгляд на Рикета. Но на лице стражника по-прежнему застывшая бесстрастная маска, хотя я уверена, он слышал все до единого звука.
Смущенно откашливаюсь, снова отпиваю чай, давая себе время переварить откровенность Николь, и не нахожу ничего лучшего, чем перевести разговор на другую тему.