Избранница волка
Шрифт:
– Допустим, смешали, хотя я этого не помню, – киваю в ответ. – Ну и что? Поверьте, я совершенно здорова, никакие болезни, передающиеся через кровь, вам не грозят. Меня обследовали недавно в студенческой поликлинике, брали анализы. Вам нечего боятся.
Мужчина резко останавливается, бросая на меня недоуменный взгляд.
– О чем ты, Вета? Вряд ли у вас на Земле есть болезни, которые было бы не под силу излечить нашим магам, – заявляет он.
– Тогда я ничего не понимаю… – удрученно качаю головой. – К чему тогда то, что у нас смешалась кровь? Мы что, стали кровными родственниками после этого, – не совсем умело шучу, стараясь разрядить обстановку.
– Почти… – тянет канцлер, прожигая меня нечитаемым взглядом.
– Так я теперь ваша сестра? – наивно спрашиваю, и только потом до меня доходит – те чувства, которые я испытываю к Рейнхарду совсем не сестринские, да и он, судя по всему тоже. Сестер так не целуют, а те не отвечают на поцелуй с таким пылом, мечтая о большем. Это немного пугает, и я ставлю чашку на стол, замечая, как начинают подрагивать пальцы.
– Нет, Вета, – хрипло говорит Рейн и подходит ко мне. Садится прямо напротив, настолько близко, что меня мгновенно кидает в жар. – Ты мне не сестра…
Его рука тянется ко мне, подхватывает прядь уже подсохших волос, пропускает сквозь пальцы, лаская подушечками ставший от влаги волнистым локон. Мне мгновенно становится нечем дышать, и электрические разряды пробегают по телу так, словно его ладонь ласкает не волосы, а ставшую неимоверно чувствительной кожу, я буквально ощущаю его касания и замираю, затаив дыхание.
– А кто? – облизываю пересохшие от волнения губы.
Его взгляд мгновенно темнеет, становится обволакивающим и исполненным желанием, на которое тут же сладкой дрожью отзывается мое тело.
– Ты моя невеста!
Глава 50
Невеста? Мне кажеться, что я ослышалась…. Или он пошутил… Улыбаюсь несмело, показывая, что юмор я оценила, но Рейн по-прежнему серьезен. И в сердце закрадывается холодок сомнений.
– Вы не шутите? – переспрашиваю, ожидая, услышать опровержение, но мужчина медленно качает головой. – Но почему? Как так получилось? Только из-за крови?
Это просто в голове не укладывается, дикость какая-то. Им что, и переливание нельзя делать, а то привяжешь себя к неизвестному донору.
– Не совсем… – говорит Рейнхард, отводя взгляд. – Кровь – очень сильный передатчик энергии и информации. В нашем мире она имеет массу магических свойств. Но все же обмен кровью может навеки связать не каждого... а только тех, кто идеально подходит друг другу по множествам параметров. И так уж совпало, что ты для меня идеальная половинка, моя избранница.
– Но я не хочу! И не требую от вас ничего, – испуганно вскидываюсь.
Идеальная половинка... надо же... И что теперь прикажете делать? Смириться, зарыдать от счастья, что стала невестой канцлера, упасть без чувств от снизошедшей на меня благодати… А если у нас не срастется? Если мы уже через месяц возненавидим друг друга? Ведь ни я, ни он, по сути, не знакомы.
– Это уже не имеет значения. Мы связаны навеки, наши тела уже реагируют друг на друга, причем эта реакция проснулась моментально, а значит нам будет идеально вместе, – на губах канцлера появляется предвкушающая ухмылка.
Вот спасибо, обрадовал! Еще и улыбается так самодовольно.
– А разорвать никак нельзя? – отодвигаюсь подальше, вопреки желанию тела, которое наоборот жаждет оказаться в объятьях мужчины и больше ни о чем не думать.
Взгляд оборотня мгновенно мрачнеет, а губы сжимаются в тонкую полоску.
– Нельзя, – цедит он сквозь зубы. – Ты теперь моя. А если у тебя есть на примете другой… кандидат – советую его забыть.
– Что-о-о? – я настолько удивлена этим заявлением, что больше не могу вымолвить и слова, только открывать и закрывать беззвучно рот от шока. Какой другой? Откуда? Я же взаперти сидела целыми днями!
– То, что слышишь, – одаривает меня тяжелым взором мой новообретенный жених. – Иначе… – делает пугающую паузу он. – Этот смертник горько пожалеет, что посмел польститься на мое.
Боже мой, о чем он? Польститься на что его? Я его? Так я ведь не вещь, чтобы кому-то принадлежать.
Теперь-то мне становятся понятны его заявочки о подборе мне достойного кандидата в мужья? Вот он! Достойнейший из достойнейших, цвет нации, завидный холостяк всего Берграйха, если не Эрдлиха, чего мелочиться…
И если б у нас симпатия была настоящая, а не навязанная каким-то странным ритуалом, то можно было бы еще о чем-то думать… А так… Все, что я чувствую… что он чувствует – жалкий суррогат… И как теперь быть?
Хочеться плакать, выть от бессилия… Но ведь слезами горю не поможешь… И вдруг… вдруг можно будет найти какой-нибудь выход.
Давлю в себе бушующие эмоции, хватаю в руки чашку с уже остывшим какао и делаю большой глоток. Может, сладкое поможет мне справится с осознанием того, во что я вляпалась.
– Рейнхард, давайте сейчас оставим эту тему, а то наговорим другу другу глупости, о которых потом пожалеем, – совладав с собой, начинаю я. – Сразу хочу отметить, для вашего спокойствия, что у меня нет никого и быть не может. А теперь объясните мне еще кое-что…
Огонь в глазах канцлера понемногу утихает, и он снова превращается в обычного, уравновешенного человека, то есть оборотня. Ума не приложу, что с ним было… Но меня такой момент немного встревожил, и повторения я не хочу. Откуда я могу знать, насколько он себя контролирует и не навредит ли мне в порыве ярости…
– Извини, я не хотел тебя испугать, – тут же говорит мужчина. – Конечно, спрашивай. Что ты хотела бы узнать?
Немного пожевав нижнюю губу, собираюсь с мыслями и, наконец, озвучиваю терзающий меня вопрос.