Избранник
Шрифт:
Затем, видя, что начальник горотдела уже почти поднялся на второй этаж, крепко ухватил «наркодилера» за плечо и, толкая его перед собой, старательно доставил в приемную.
— Вперед. И поменьше выпендривайся.
«Сто пудов — он полномочия превысил. Вот и сдрейфил...» — подумал Сашка, кивнул немолодой секретарше и шагнул через порог огромного пустого кабинета.
— Садись! — дыша гневом, приказал начальник горотдела.
Сашка огляделся и присел на один из длинного ряда стульев у стены. Странное дело, но последние слова Шитова
Федор Иванович сунул руки в карманы и, тяжело дыша, заходил из угла в угол. Сашка ждал.
— Ты чего язык распускаешь, щенок? — резко остановился он напротив. — Что ты вообще об этом знаешь?!
— Я...
— Молчать!
Сашка с деланным равнодушием пожал плечами и начал демонстративно растирать затекшие запястья.
Бугров кинул в него испепеляющий взгляд, яростно крякнул и снова заходил по кабинету.
— Водку, видишь ли, мы пили... — ненавидяще буркнул он. — Сопляк! Мне еще не хватало, чтоб всякие щенки учили!
В дверь постучали, и в кабинет заглянул рыжий коренастый крепыш в голубом камуфляже:
— Разрешите?
— Что там еще?! — разъярился Бугров. Крепыш простецки развел руками:
— Все в сборе. Как вы и сказали.
Подполковник яростно пыхнул и глянул на Сашку. Он явно разрывался между необходимостью заниматься служебными делами и желанием высказать этому щенку все, что он о нем думает. Но время шло, и служебный долг помаленьку одерживал верх.
— Ладно, я сейчас, — раздраженно отмахнулся он. — Хотя... без толку это! Всё равно там никого не будет...
Сашка ждал.
— Иди за мной, — жестко приказал ему Бугров и направился к двери. — Щас и проверим, как вы, Никитины, за слова отвечаете!
Сашка хлопнул глазами: это прозвучало как угроза, и похоже было, что ему с минуты на минуту предъявят за каждое неосторожно сказанное слово.
Федор Иванович провел его на задний двор горотдела и ткнул пальцем в новенький уазик:
— В машину!
Сашка молча пошел вниз по ступенькам.
— Виктор! Караоглу! — рявкнул начальник милиции, и из машины выскочил перепуганный водитель. — Присмотри за ним!
Сашка подошел к уазику и с трудом засунул непослушное тело внутрь.
— Чего это с Бугром? — настороженно поинтересовался шофер, закурил сам и предложил угощаться Сашке.
Он явно не мог предположить, что начальник горотдела посадит к себе в машину «верблюда», обвиненного по статье двести двадцать восемь, часть вторая.
— Да вот, — нервно усмехнулся Сашка, — вчера дядьку замели, а сегодня меня.
— Дядьку? — не понял, но уже насторожился шофер.
— Ну да, Евгения Севастьяновича, — неохотно пояснил Сашка. — Никитина. Знаете такого?
— Чего? — моргнул Караоглу да так и замер с пачкой в руках. — Ты чего несешь? Кто это Евгения Севастьяновича замел? Я его лично два часа назад домой отвез!
Сашка похолодел.
— Как это — лично? — с трудом выдавил он.
— Вот
На крыльцо, окруженный группой офицеров, стремительно вышел Федор Иванович. Он отдал подчиненным какое-то распоряжение и подошел к машине.
— Давай сразу в балок, а там и остальных подождем, — скомандовал он.
Водитель повернул ключ зажигания, и Сашка придвинулся вперед, так чтобы Бугров его слышал.
— Извините меня, Федор Иванович... — с трудом проговорил он. — Я думал, что вы дядю Женю... того... посадили ни за что. Ну, и меня... Вот и понесло.
— Индюк тоже думал, — холодно отрезал милиционер. — А с вами, господа Никитины, я еще не разобрался. Рано радуешься.
Сашка растерялся. С одной стороны, дядя Женя дома, живой и здоровый, да и сам он не в камере сидит, но с другой... Что-то здесь было не так!
— Если бы не его слово, хрен бы он у меня сегодня вышел, — покачал головой Бугров.
— Разве вы не видите, что это нормальный мужик? — тихо спросил Сашка.
— Щас проверим, какой он нормальный, — с угрозой произнес подполковник и вдруг резко повернулся к Сашке: — Да в том-то и беда, что нормальный был мужик! Специалист первоклассный! Люди уважали! Мог бы еще работать и работать — здоровье позволяет! Нет, ему всё мало! Бросил всё! Занялся какой-то галиматьей! И себе голову морочит, и людям! Да еще и с криминалом связался!
Уазик уже промчался по неширокой улице через центр, и впереди показались черные от времени дома городской окраины.
— Да и ты хорош! — буркнул Федор Иванович; он уже помаленьку отходил. — На тебе статья висит, а ты за Маргаритой по всяким Бобикам ходишь! Ей-то он хоть одноклассник бывший, а тебя-то зачем туда понесло?
— К Бобику? — механически спросил Сашка, понимая, что Марго сделала всё, чтобы отмазать его перед отцом.
— Нет! На выставку достижений народного хозяйства! — зло отозвался милиционер.
— Я просто подумал, что меня подставили из-за нового наркотика...
Федор Иванович снова развернулся к Сашке лицом:
— Чего-чего?
— Я ведь к Бобику только из-за этого пошел, — волнуясь, пояснил Сашка. — Я и Шитову то же самое сказал...
Он принялся объяснять и сразу увидел, что с милицейской точки зрения это все чересчур заумно. Бугров крякал, качал головой и всё время вставлял свои довольно язвительные замечания. Он и на дух не принимал ту идею, что в его маленький, далекий от морских портов и финансовых бирж городок мог попасть такой экзотический продукт, как ЛСД. А уж про мескалин, псилоцибин или триптамин и про возможность использовать эти средства для сверхглубоких медитативных состояний, в том числе и в рамках изолированных сект, он даже и не слышал. Этого не было в его суровых и до предела конкретных милицейских буднях, а значит, этого не было вообще.