Избранник
Шрифт:
Девушка непонимающе моргнула своими прекрасными ресницами.
— Ну... это, например, если жизнь катится под откос, а человек счастлив, — подсказал Сашка. — Что нам делать?
Девушка сосредоточилась и определенно начала думать.
— Я думаю, в первую очередь клиенту нужно обеспечить нормальный психологический климат в семье, — неуверенно предложила она. — Семья полная?
Сашка искоса глянул на дядьку. Да уж, наверное, если б в этом доме была хотя бы одна остающаяся на ночь женщина, они бы сегодня здесь не торчали...
— А если неполная,
Девушка сосредоточенно наморщила свой прекрасный лобик и хорошо поставленным голосом начала говорить о работах великого американского психолога Дейла Карнеги, о понятии «позитивное мышление», и с каждым новым ее словом становилось всё яснее: пора сливать воду. Потому что если они останутся это слушать, то им предложат купить несколько лежащих в картонных ящиках глянцевых книг, а затем еще и заплатить за консультацию.
— Ну вот. Я свою часть уговора выполнил, — задумчиво проговорил дядя Женя, едва они вышли на улицу. — Теперь твоя очередь...
В животе у Сашки сжалось.
— И когда ты это думаешь... делать?
— Сегодня, — твердым, абсолютно здоровым голосом произнес дядька и глянул на часы: — Сейчас ребята всех наших обзвонят, а к пяти начнем.
Сашка тоже глянул на часы и охнул: 11.03! И даже если Марго задержится...
— Так! Я побежал! — на ходу крикнул он. — Буду через часик!
Когда он добежал до кафе, Марго еще не подошла. Но это-то как раз было даже неплохо. А плохо было то, что и здесь, в единственном приличном кафе, расположенном в единственном городском сквере, укрыться от сюрреализма не получалось. Повсюду мозолили глаза старательно собирающие окурки и обертки дядькины ученики.
«Ну да, они же вчера договаривались!»
Ни Нели, ни дяди Жени здесь, естественно, не было, но все рядовые «солдаты Силы» упорно работали притягивая внимание прохожих несколькими прислоненными к ограде плакатами со старательно выведенной надписью: «Чистый город — чистое сердце».
А когда неподалеку встал новенький милицейский уазик и Сашка опознал в нем транспортное средство «батяни» приглашенной Маргариты, он аж застонал: все флаги были в гости к ним. А уж встречи с Федором Ивановичем он хотел менее всего.
Его тронули за плечо:
— Привет.
Сашка обернулся. Сзади стояла Марго.
— Привет. Видала?
— Видала... — вздохнула Марго и покосилась в сторону папиной машины. — Это он мать ищет, думает, она здесь...
Они заказали мороженое и уставились на работающих в сквере учеников.
— А она разве еще не вернулась? — пододвинул к себе мороженое Сашка.
— Вернуться-то вернулась, — вздохнула Марго, — в полвторого ночи. Но что-то у них не срастается. Батяня вообще в последнее время сам не свой. Перепады настроения чуть не каждый час. То всё понимает, а то смотришь и думаешь: щас как даст! Знаешь, я его даже бояться стала...
Сашка понимающе кивнул. Он уже видел эти перепады настроения начальника горотдела.
— Хорошо если на полчаса домой забежит, на меня посмотреть... —
— Смотри-ка, а вон еще менты, — произнес кто-то за их спиной, и Сашка, обернувшись, увидел, что парочка сзади смотрит совсем в другую сторону.
— Что-то они в последнее время так и шныряют... — отозвался кто-то еще, как вдруг всё изменилось.
Раздался резкий окрик, затем хлопнул выстрел, второй, и Сашка увидел, как аж на том конце сквера мелькнула бегущая фигура. Еще одна, и еще...
— Пошли-ка отсюда, — дернула его за рукав Марго, и он, кинув на стол полтинник, последовал за ней.
Они быстро направились прочь и уже почти достигли выхода из сквера, когда позади раздалось тяжелое, прерывистое дыхание. Сашка обернулся. Прямо на них бежал крепкий мужик лет тридцати. Марго схватила Сашку за рукав, рванула и потащила в сторону.
— Держи его, Санек! — заорали справа, и Сашка бросил туда мгновенный взгляд.
Сквозь кусты продирался Федор Иванович. Сашка оторопел.
— Держи его! — еще отчаянней крикнул подполковник. — Держи!
...Сколько бы потом Сашка ни пытался проанализировать то, что сделал в следующий миг, объяснений у него не было. Потому что он кинулся наперерез мужику, успел поймать его жесткий, волчий взгляд, увидеть вытаскиваемый из-за спины пистолет, прыгнуть в сторону, уходя с линии стрельбы, и снова кинуться на мужика.
Они покатились по асфальту, и Сашка вцепился в беглеца, выламывая ему руку с оружием и с ужасом осознавая, что тот намного сильнее и пока еще просто не успевает сообразить, что делать, а когда сообразит...
— Не отпускай его, Санек! Держи! — раздалось неподалеку, и на них налетели и мигом растащили в разные стороны.
— Ну, ты попал, фраер! — чуть не рыдая, заорал мужик. — Подстилка ментовская! Я тебя под землей найду!
Его тут же повалили наземь, и спустя каких-нибудь восемь-десять секунд сплошной «мясорубки» мужик уже катался по асфальту, захлебываясь собственной кровью. А Сашка стоял и пытался понять, что, собственно, произошло.
— Молоток! — хлопнули его по плечу, и Сашка обернулся. — Мужчина!
Рядом с ним стоял довольно ухмыляющийся Федор Иванович. И зрачки у него были — на всю радужку.
Марго моментально и как-то незаметно слиняла, а Сашка с трудом добрел до единственной целой скамейки под кривой толстой сосной в центре сквера и закрыл горячее лицо ладонями.
Бывший главный инженер прииска, учредивший общину неясного назначения и легко меняющий чужие жизни на чужие судьбы, жена главного городского мента, организующая стихийные бедствия и сбор окурков, сам главный мент города, лично участвующий в задержании отморозков и отдающий гипнотические по своей мощи приказания... И все как один — со зрачками мультяшных зайчат. Это было какое-то безумие, и он погружался в него всё глубже, как в трясину: что ни делай, а всё одно — вниз!