Избранник
Шрифт:
Сашка тщательно просмотрел содержимое шкафчика, затем вышел на кухню и дотошно перетряхнул аптечку, затем планомерно обыскал спальню и зал, но везде было пусто. Кое-какие медикаменты имелись, но это были преимущественно витамины, глюконат да активированный уголь. Даже не смешно.
Зазвонил телефон, и он, думая, что это дядька, кинулся снимать трубку. Но это оказалась мать.
— Как вы там, Сашенька?
— Ничего, ма, нормально, — автоматически соврал он, отгоняя от себя нахлынувшие «картинки» хождения на сопку, стояния у стены с завернутыми
— Мне опять сон приснился, — вздохнула мать. — Что там у вас происходит?
— Ну... мелкие неприятности имеются! — фальшиво рассмеялся он. — Но пока все тьфу-тьфу!..
— Ты уж береги себя, сынок, — встревоженно попросила мать. — А еще лучше возвращайся. А?
«Я бы вернулся... — подумал он. — Если б не чертова подписка!»
— Я подумаю. Но мы еще на станцию не ходили, начальник в область уехал.
— Подумай, Сашенька, подумай...
Они сказали друг другу еще несколько на первый взгляд ничего не значащих, но совершенно необходимых близким людям фраз, и Сашка положил трубку. И тут же услышал, как открывается входная дверь. Он обернулся: в прихожей стоял дядя Женя.
— Что, Катя звонила? — вместо приветствия спросил он и включил свет.
Еще вчера смотревшийся молодцом, дядька выглядел сегодня уставшим и невероятно постаревшим.
— Ага, — кивнул он. — Мама.
— Беспокоится... — покачал головой дядька и обессиленно осел на пуфик. — И ты беспокоишься... я вижу.
— Есть немного, — глотнул Сашка.
— Не бойся, — произнес дядька и начал стаскивать ботинки. — И наркотики больше не ищи, не позорься... Нет у меня в доме никаких наркотиков.
Сашка похолодел.
— Не веришь? — усмехнулся дядька, с усилием встал с пуфика, повесил куртку, подошел ближе к свету, под самый плафон, и закатал рукава рубашки. — Смотри.
Сашка невольно отвел глаза.
— Нет, ты посмотри.
Сашка глянул. Вены, конечно же, были совершенно чистые.
— И «колес» я не принимаю. Как ты уже мог убедиться.
Сашка покраснел.
— Так что ты, Сашок, с выводами не торопись, а то попадешь в дурацкое положение, не хуже, чем Федор Иванович.
В голове у Сашки мелькнул сложный ряд ассоциаций, и он, преодолевая смущение, спросил то, что должен был спросить:
— А как там... со мной?
— Нормально с тобой, — усмехнулся дядька. — Я же тебе говорил, что разведу.
— Ты что, уже договорился?! — охнул Сашка.
— Поменялся, — мрачно отозвался дядька. Сашка представил, как дядька идет на суд вместо него, и в груди у него екнуло.
— На что?
— Да... так... на беспределыцика одного. Гнусная личность. Федька давно его отлавливал...
У Сашки все опустилось, а перед глазами замаячили синие, разорванные выходными отверстиями от пуль купола.
— А как... а как ты его... откуда?
— Откуда узнал, где он залег? Да оттуда же, откуда знаю, что ты квартиру мою только что обыскивал. Сила...
Сашка сглотнул. Бред умножался и принимал
Он забрался в ванну и долго лежал в горячей воде, тщетно надеясь, что это поможет. Обычно вода смывала с него все. Но сегодня что-то помогало слабо. И когда он вышел, квартира снова была полна болезненных юнцов и подвижных, возбужденных женщин, бородачей с отсутствующими глазами и девиц с таким выражением лица, словно они только и ждут, что их вот-вот ударят.
За окнами быстро темнело, и Сашка снова вспомнил, что так и не поел, поджарил себе яичницу, а затем вышел в зал и переместился на ковер. Сегодня бы ему небольшая духовная помощь не помешала. Но ничего такого не происходило: ни исцелений, ни трансовых состояний. Народ обсуждал банальные оргпроблемы.
— Хватит нам, Женя, по углам прятаться, — сверкала глазами супруга Федора Ивановича. — Пора о себе заявить!
— Предлагайте, — устало кивнул дядька. Тренькнул звонок, и Сашка побрел открывать дверь, а когда открыл, оторопел. В дверях стоял Федор Иванович. Внутри у Сашки оборвалось.
— Проходите, — ошарашенно отступил он в сторону.
— Ничего-ничего, — успокаивающе выставил вперед большую красную ладонь начальник горотдела. — Я ненадолго...
Сашка опешил. Таким подполковника Бугрова он еще не знал.
Федор Иванович прошел в зал и остановился в дверях.
— А я вам говорю: с нами должны считаться! — с жаром агитировала своих чересчур тактичных и робких единомышленников Неля. — Мы должны их раз и навсегда...
И тут она поняла, что никто ее не слушает, потому что все взоры обращены к двери, и бросила недовольный взгляд на вошедших.
— Фе-дя?..
— Здравствуй, Неля, — непроизвольно задвигал желваками Федор Иванович, но сдержался. — Продолжайте... я к Евгению Севастьяновичу...
Дядя Женя стремительно поднялся с ковра и неожиданно подал начальнику горотдела руку:
— Здорово, Федя.
— Привет, — с достоинством принял рукопожатие Федор Иванович. — Ты извини, что я тебя... от дела отрываю...
— Ничего, проходи. Они и сами разберутся.
Федор Иванович бросил напряженный взгляд в сторону законной супруги, прошел вслед за товарищем на кухню и уже в дверях развернулся и поманил Сашку за собой.
— Я чего пришел, — неловко откашлялся Федор Иванович. — Всё вышло, как ты сказал.
— Знаю, — спокойно кивнул дядька. — Но давай ближе к делу. Ты свою часть уговора выполнил?
— Как договорились, — кивнул начальник горотдела и посмотрел на Сашку: — Короче, Саша, дело твое закрыто. Так что никакой подписки больше нет. Можешь свободно въезжать и выезжать.
У Сашки перехватило дыхание. Он попытался было сказать «спасибо», но подполковник уже развернулся к дяде Жене:
— Но ты же знаешь, это не главное... Что с Лосем делать будем?