Избранное: Динамика культуры

Малиновский Бронислав

Важность этого понятия состоит в демонстрации того, что во всем многообразии спектра культур, существующих в человеческом обществе, возникают одни и те же институты. Семья, то есть группа, состоящая из мужа, жены и их детей, универсальна. Задачи, ради которых они, в соответствии с представлениями о законном браке, оказываются связаны друг с другом, – это произведение потомства, совместное производство и потребление в рамках домашнего хозяйства, воспитание детей и забота о них, а также выполнение домашних обязанностей. Более того, правовое основание семьи включает в себя определение законности рождения детей, правил наследования, распределения власти в семье, разделения труда и других экономических функций. Семья всегда ассоциируется с типом поселения; она сосредоточена вокруг центра – домашнего очага – и наделена семейными землями и другими владениями.

Все, что только что было сказано, складывается в универсальное определение семьи. Каждый антрополог из тех, кто занят полевой работой, вполне может применить это определение к частной культуре, выступающей предметом его исследования, и дать конкретные ответы на вопросы о том, основана ли семья в этой культуре на патрилинейном или матрилинейном принципе брака; связана ли она с патрилокальным или матрилокальным принципом; основана ли на соглашении, поддерживаемом экономической сделкой или обменом родственниками, или же к тому же связана гарантией взаимных услуг.

Подобным же образом возможно определить расширенную группу родства, клан, локальную или муниципальную общину, дать понятие племени и понятие нации. Существуют также типичные институты менее универсального характера. Так, в некоторых сообществах мы обнаруживаем формализованные возрастные уровни, или, скажем, свое правовое основание, свод правил, регламентирующих представления о старшинстве и пределах дозволенного для каждого класса. При этом каждый уровень наделен различными функциями – военными, экономическими, ритуальными и юридическими – и обеспечен различным материальным оборудованием, таким как дома холостяков и старых дев и места для обрядов инициации, а также имеет определенный экономический статус, располагая известной долей в собственности, находящейся в совместном владении возрастной группы.

Если бы мы взялись тщательно исследовать, каким конкретно способом разрабатываются такие стороны упорядочения социальной жизни, как экономика, политическая организация, право или образование, мы бы обнаружили, что внутри каждой из них существуют профессиональные или специально рекрутированные группы людей, организованным образом осуществляющих определенный тип деятельности. Так, наше видение экономики следующим образом описывает общие фазы процесса: производство, обмен и потребление. В конкретной реальности, однако, мы бы обнаружили, что производство может состоять из земледельческой, скотоводческой или промышленной видов деятельности. Земледелие временами осуществляется на основе семьи, и в таком случае этот институт также представляет собой производительную земледельческую единицу. Но чаще мы находим, что для обработка почвы образуется специальная группа людей под руководством вождя, местного главы или, возможно, человека, занимающегося растительной магией. Подобная команда, опять-таки, является институтом в том смысле, что она работает на основе правового основания землевладения, обмена услугами и раздела зерновых, включая сюда дань вождю, главе или колдуну. Члены группы, совместно возделывающие почву, также являются владельцами территории, которая может управляться индивидуумом под совместным контролем всех участников группы. В управлении правовой сферой мы можем встретить, как уже подробно показано, более или менее выкристаллизовавшуюся систему стражей и хранителей обычного права, иначе знание правил и их отправление могут попасть в сферу действия групп, организованных на других принципах. Споры по поводу земли или продукта производства обычно решаются внутри земледельческой команды, при том что руководитель и его помощник исполняют роль авторитета, имеющего непредвзятое мнение. Домашние ссоры редко выходят за пределы власти патриарха или матриарха, которые ограничиваются сферой домашнего хозяйства.

Углубленный анализ конкретных аспектов культуры показывает, что типы человеческой деятельности могут быть распределены по нескольким категориям, каждую из которых можно сопоставить со своим аналогом в других культурах и определить в терминах структуры и процесса; точно так же любая попытка произвести синтез, поместить объект, обычай или идею в рамки их естественного окружения ведет нас к понятию института, то есть к организованной, целенаправленной системе человеческих усилий и достижений {57} .

57

Изложение функциональной теории культуры читатель найдет также в других статьях Малиновского, таких как «Культура», «Антропология как основа социальной науки» и «Человеческая культура и человеческое поведение» (см.: Malinowski B. Culture // Encyclopaedia of the Social Sciences. 1931. Vol. IV; Anthropology as Basis of Social Science // Human Affairs / Ed. R. B. Cattel. 1937; Man’s Culture and Man’s Behavior //«Sigma XI Quarterly». 1941–1942. Vol. XXIX, XXX). – Прим. Ф. М. К.

V. Функция и приспособляемость африканских институтов

Коль скоро мы усвоили функциональный подход к культуре, нам сразу же становится ясно, что частичное изменение обычая или преобразование технического приспособления, конечно, не первый взгляд может показаться делом легким, но в действительности – поскольку, как мы показали, верования, идеи и практика встроены в более крупные системы, – подобное изменение каких-то элементов часто расшатывает институт, не приводя к его преобразованию. Когда мы имеем дело с наиболее существенными, фундаментальными институтами племени или нации, проблема особенно осложняется. Причина этого в том, что фундаментальный институт, такой как семья или власть вождя, почитание предков или земледелие, укоренен в культуре как целостности, имея ответвления во всех ее аспектах. Он связан с очень многими культурными реальностями, и часть из них отнюдь не легко изменить, поэтому единственно лишь полная трансформация всего общества в целом может гарантировать реальность осуществления безболезненного изменения, то есть такого изменения, при котором не возникнет невозможность адаптации к новым условиям. Так, можно коренным образом преобразовать строение африканской семьи и, сверх того, упразднить многоженство, матрилинейность, практику уплаты выкупа за невесту и т. д., заменив их принципами патриархальной, христианской семьи, основанной на римском праве, кодексе Наполеона и английском гражданском законодательстве. Но подобное изменение может быть достигнуто только путем трансформации одновременно всего общества в целом и благодаря предоставлению средств, необходимых для основания нового и более развитого типа. Один тип института можно заменить другим, выполняющим ту же функцию. Но подобное изменение сложно, и оно всегда должно быть устремлено к чему-то лучшему в культурном смысле, то есть лучше приспособленному для того, чтобы предоставить больше простора и возможностей тем людям, кто живет внутри этого института.

Позволю себе, однако, привести еще один-два примера. Власть вождя демонстрирует столь великую силу и устойчивость именно потому, что она ассоциируется с местной религией и магическими верованиями, с признанием среди членов племени обычного права как единственно адекватного выражения того, что правильно и что неправильно. Власть вождя часто основана на туземной системе родства и воплощает в себе принцип власти главы семьи, только в расширенной и возвеличенной форме. Она есть воплощение предыдущей истории, всего, что есть величественного в этой истории. Чтобы полностью искоренить власть вождя, нужно было бы изменить право и религию, переделать семейную жизнь и стереть всю память о прошлом. Но и не только это: важно было бы синхронизировать все эти изменения, для того чтобы тщательно следить за ними, управлять ими в переходный период, для того чтобы иметь возможность понимать, планировать, советовать и, сверх того, как мы сейчас увидим, платить за все это золотом, серебром и многими их эквивалентами.

Истинная сила культа предков заключена в прочной и глубоко укорененной связи этого культа с устройством африканской семьи. Поэтому он зачастую продолжает жить в своих социальных и этических проявлениях даже там, где при поверхностном взгляде кажется, что его удалось заместить христианством. Временами он заявляет о себе в случаях бедствий племенного масштаба или при индивидуальных несчастных случаях. Он также часто вызывается к жизни как элемент новых сепаратистских христианских движений. Выкуп за невесту, или лобола, продемонстрировал свою великую живучесть, как и свою пластичность. Он вновь появился – в новых формах и с частично измененным значением – просто потому, что его истинный смысл заключался не в приобретении девушки мужчиной, но в придании законного статуса их сожительству, в создании гарантии стабильности брака и в выплате семье родителей невесты справедливого эквивалента за утрату принадлежащей ей производительной силы. Выкуп за невесту, благодаря его многочисленным и серьезным последствиям, проявляющимся на протяжении всей жизни в браке, оказывает тем самым сильное правовое, моральное и экономическое воздействие и на брак, и на отцовство с материнством, на отношения между мужем и женой, родителями и детьми, а также на счет родства, наследование статуса и имущества. Обряды инициации девочек повсюду имеют известное воспитательное значение и действуют как механизм развития внутренних качеств человека. Но они демонстрируют наибольшую живучесть в тех племенах, где они жестко сопряжены со строгими принципами, касающимися полового поведения девочек, как это можно наблюдать среди чагга и кикуйу.

Все это имеет отношение к консервативным силам, неразрывно связанным с туземными институтами. Всеобъемлющий институт выдерживает испытание временем, потому что он органически связан с базовой общественной потребностью и служит ее удовлетворению. Он может быть подавлен и затем загнан в подполье. Он может быть изувечен, лишен тех или иных аспектов и прерогатив, но он исчезнет только вместе с уничтожением всей культурной идентичности народа в целом. Так или иначе, он может быть замещен более адекватным институтом, выполняющим ту же функцию, удовлетворяющим те же потребности и соответствующим, скажем так, стандартам западной цивилизации. Но полное отмирание реально действующей власти, привычного способа поведения, связанного с произведением на свет потомства, с охраной собственности и поддержанием закона и порядка, с производством пищи и удовлетворением других первоочередных потребностей общества, имело бы результатом полную анархию и дезорганизацию. В действительности, имеются такие регионы в Африке, преимущественно уже отошедшие от племенного уклада, где подобное состояние уже может быть замечено {58} .

58

Например, в отличающейся особой текучестью народонаселения области «медного пояса» Африки и в низших слоях черного пролетариата туземных поселков и местечек.

До сих пор мы делали упор на одной стороне дела. Была предпринята попытка показать, почему бесконечно разветвляющаяся, прочно пригнанная ко всем элементам культуры и прочно вплетенная в культуру в целом реальность – институт, как мы ее назвали, – не может просто так, постепенно и по частям быть изъята из туземной культуры. Но есть и другой аспект. Именно потому, что фундаментальные институты в каждой культуре соответствуют фундаментальным потребностям, что наиболее важные институты универсальны, именно поэтому очевидно, что культурные изменения принципиально возможны. Функциональный подход доказывает, что при известных условиях их можно было бы осуществить достаточно легко, если бы не противодействие, неизбежное и не имеющее оснований, идущее, что довольно примечательно, более со стороны европейского, чем африканского сообщества. Одну главную трудность мы уже обсудили, а именно, что коль скоро изменения возможны, то – для того чтобы они принесли удовлетворительные результаты, были долговременными и реальными, – эти изменения должны быть полными в том смысле, что они должны осуществляться таким образом, чтобы между всеми институтами, вместе составляющими культуру, вновь было восстановлено равновесие. Но и это еще не все.