Избранное: Динамика культуры

Малиновский Бронислав

В теоретических дискуссиях, которые велись в начале ХХ в., подразумевалось, что рассматриваемые общества носят статичный характер, хотя их состояние всегда представляли себе как конечный пункт некоего процесса. И диффузионистская, и эволюционистская гипотезы фактически являлись теориями социальных изменений, хотя в большинстве работ, рассматривавших диффузию материальных объектов и техник, это обстоятельство затушевывалось. Критицизм Малиновского в отношении этих теорий, как известно, не касался адекватности их методов анализа процессов изменений. В самом деле, его настойчивое стремление исходить при интерпретации институтов из их современной значимости логически предотвращало все нападки с этой стороны.

Несмотря на то что ранее антропологи ставили акцент на «практической» ценности понимания местных обычаев, в значительной степени исходя из установки избегать нежелательного вмешательства, первый академический курс лекций, лейтмотивом которого явился современный феномен изменения в малоразвитых обществах, был прочитан Радклифф-Брауном в Кейптауне в 1924 г. Он был посвящен анализу тех последствий, какие имели западные экономические влияния для социальной организации народов банту. Выбор в качестве предмета полевых исследований именно южноафриканских обществ, настолько подверженных европейскому влиянию, что это невозможно игнорировать, в равной мере обусловлено

как трудностью обнаружения других подобных обществ, так и теоретическими предпосылками. Однако основная причина, по которой внимание было нацелено на эти явления, была этического свойства – в качестве таковой выступала забота миссионеров и некоторых администраторов о благе народов, в среде которых они работали. Вызывало беспокойство снижение численности населения на тихоокеанских островах, которое представлялось глобальным и грозило вымиранием многим народам. Дискуссии по этому поводу привели к обнародованию У. Х. Р. Риверсом теории о том, что целые общества могут потерять волю к жизни, если их лишить институтов, находящихся в центре их интересов, а также к дальнейшему развитию этой теории Дж. Х. Л. Ф. Питт-Риверсом {311} . В качестве объяснения сокращения численности населения эта теория потеряла свою актуальность, когда демографическая кривая пошла в обратном направлении; но ее полезно вспомнить, потому что, рассматривая экспедиции некоторых племен охотников за головами в качестве основного побудительного мотива всей экономической деятельности, Риверс коснулся той взаимозависимости институтов, которую Малиновский намного полнее продемонстрировал в своем докладе о системе кула на Тробрианских островах, опубликованном в том же году.

311

См.: Rivers W. H. R. The Psychological Factor // Essays on the Depopulation of Melanesia. Cambridge, 1922. P. 84–113; Pitt-Rivers G.H.L.-F. The Clash of Cultures and Contact of Races. L., 1927.

Что касается Африки, то здесь миссионерская деятельность того периода принесла больше результатов. Это видно по увеличению числа представительств в политической сфере и созданию Международного института африканских языков и культур – исследовательского учреждения, имеющего определенную цель сконцентрировать интерес на изменяющихся африканских народах с тем расчетом, что результаты научных изысканий послужат руководством к действию. Среди его учредителей Дж. Х. Олдхэм занимался практическим изучением концепции административной опеки; Эдвин Смит – вопросами более толерантного отношения к африканским обычаям и уважения африканских ценностей (примером бездумного нарушения подобных принципов является требование британского губернатора отдать ему золотой трон ашанти); лорд Лагэрд более полно разрабатывал теорию политических институтов и законных прав, на которых основывалась его система управления, осуществляемая традиционными правителями {312} . Изучение культурных изменений (как они обычно именовались в то время) было тогда тесно связано с практическим применением антропологических знаний, и в работах Малиновского эти две сферы никогда не отделялись друг от друга. Поездка в Африку в 1934 г. еще более убедила его в том, что антропологам предстоит внести важный вклад в формирование политического курса, а также привела к смещению акцента в его работах от предостережения от дезинтегрирующего воздействия навязанных изменений к критике расистской политики и призыву к допущению африканцев ко всем областям европейской культуры. Надо признать, что увлеченность этой темой мешала ему формулировать теории социальных изменений как общего процесса.

312

См.: Oldham J. H. Report on Closer Union of the Territories in East and Central Africa. L., 1929; Smith E. W. The Golden Stool. L., 1926; Lugard F. D. The International Institute of African Languages and Cultures // «Africa». 1928. Vol. 1. P. 1–14.

Первые сотрудники Института Африки перед началом собственной работы проходили годовую стажировку у Малиновского, а в перерыве между первой и второй полевыми экспедициями возвращались в Лондон и принимали участие в его семинаре. Базовое обучение велось в рамках его общей теории, и его ученикам приходилось вырабатывать собственный метод ее приложения к исследованиям, в которых особое внимание уделялось воздействию внешних влияний. Первая собственная работа Малиновского на эту тему вышла в свет в форме критического предисловия к сборнику статей его учеников, носившему название «Методы изучения культурных контактов в Африке» {313} . После этого он писал разъясняющие его позицию статьи и читал лекции по этому предмету перед различными научными аудиториями, а в последние годы своей жизни вел семинары по проблемам культурных изменений в Йельском университете. Он собирался написать книгу о «культурных контактах и изменениях», и после его смерти работы, опубликованные и рукописные, которые могли бы войти в эту книгу, были собраны и изданы Ф. М. Кэберри в книге «Динамика культурных изменений» {314} .

313

См.: Malinowski B. The Anthropology of Changing African Cultures [Introductory Essay] // Methods of Study of Culture Contact in Africa / The International Institute of African Languages and Cultures. Memorandum XV. L., 1938.

314

См.: Malinowski B. The Dynamics of Culture Change. An Inquiry into Race Relations in Africa / Ed. by Ph. M. Kabbery. New Haven – London, 1945. См. также наст. изд.

«Культурные» или «социальные» изменения?

В течение большей части жизни Малиновского использование терминов «культурные изменения» и «культурный контакт» не подразумевало какого-то иного подхода к изучаемым феноменам, чем тот, который обозначен термином «социальные изменения». Разделение антропологов на изучающих «общество» и исследующих «культуру» было ясно обозначено в президентском обращении Радклифф-Брауна к членам Королевского Антропологического института в 1940 г., когда он заявил, что разница в определении предмета «ведет

к двум различным видам исследования, между которыми вряд ли возможно достигнуть согласия в формулировке проблем» {315} . Далее, в том же обращении он подверг критике теорию культурных изменений Малиновского, хотя в целом она была признана обоснованной. Однако он явно не относил теорию Малиновского в целом к той категории учений, которые не имеют ничего общего с его собственными взглядами. И в самом деле, подход Малиновского к антропологическим проблемам был ему более близок (и этим они обязаны французским социологам), чем подход американских авторов, которые открыто интересуются культурой, противопоставляя ее социальной структуре. Первыми антропологами, употребившими термин «социальные изменения» в заглавии книги, были Годфри и Моника Уилсоны {316} ; однако их подход к предмету может быть справедливо описан как по преимуществу рассматривающий аспекты культуры.

315

Radcliffe-Brown A. R. Structure and Function in Primitive Society. L., 1952. P. 189.

316

См.: Wilson G., Wilson M. The Analysis of Social Change Based on Observations in Central Africa. Cambridge, 1945.

Малиновский по собственному опыту (поскольку он был поляком, жившим в государстве, находившемся под властью Австрии) знал положение этнических меньшинств в Европе, и он всегда имел это в виду, когда рассматривал проблемы, касающиеся навязывания изменений со стороны внешних сил. В Европе это в основном принимало форму запрета на некоторые специфические модели поведения. В сфере культуры это означало запрещение определенных ритуалов и народных торжеств, использования иного языка, кроме языка правящей группы. Он ясно представлял себе субъективные чувства члена группы меньшинства, лишенного права сохранять свои культурные традиции. Как исследователь социальных феноменов, он, однако, никогда не разделял культурные особенности и тех людей, в чьем поведении они проявлялись; основная ответственность за реификацию культуры лежит не на нем.

Его «функциональная» теория культуры подверглась резкой критике, и очень немногие антропологи, если таковые и найдутся, разделяют ее сейчас целиком. Тем не менее она, как и все теории, заслуживает рассмотрения в свете тех идей, которые были актуальны в момент ее появления. По мнению некоторых критиков, там, где его теория не лишена здравого смысла, она состоит из трюизмов, о которых никто никогда не спорил. Одно из его собственных знаменитых высказываний здесь очень к месту: «Иногда полезно утверждать очевидное». В то время, когда ведущий британский специалист в сфере исследования социальной организации мог призывать своих читателей «представить народ, где старики монополизировали молодых женщин, и где возник обычай отдавать лишних жен сыновьям своих сестер» {317} , интерпретация социальных институтов любого уровня развития в качестве систем, в которых всеобщие необходимые цели достигаются совместными усилиями организованных групп, была не только благотворной поправкой, но и, согласно британской антропологической науке, новшеством. Слабость этой интерпретации состоит в том, что она объясняет не все социальные феномены, а не в том, что не объясняет никаких.

317

Rivers W. H. R. The History of Melanesian Society. Cambridge, 1914. Vol. II. P. 61.

Большую часть времени, что Малиновский преподавал в Лондоне, считалось само собой разумеющимся то, что антрополог в полевых экспедициях изучает «культуру» какого-то «общества». Только позднее слова «культура» и «общество» стали обозначать абсолютно различные подходы к социальным феноменам. Малиновский настаивал на том, что полевой исследователь должен изучать «целостную культуру», но если бы он был вынужден признать необходимость ограничить проблемное поле, то он отдал бы предпочтение изучению того, что называл «институтами».

В Америке, однако, было широко распространено мнение о том, что «целостность» культуры является предметом «моделирования». «Моделируется» (причем это слово значит здесь нечто большее, чем «стандартизируется») не только поведение. По какой-то скрытой логике различные элементы культуры соединяются друг с другом, так что каждая культура, взятая как целостность, приобретает определенный характер – то, что Бейтсон назвал «этосом» {318} . Модель может быть представлена в форме искусства, обрядов, а также типами личностей, которые вызывают восхищение. Ранняя форма этой теории, согласно которой «культура», взятая за образец, должна была «навязывать свои модели» индивидам, через которых она себя выражала, «выбирать» или «отклонять» особые проявления поведения в зависимости от того, совместимы ли они с образцом или нет, была уточнена в ходе исследований, направленных на то, чтобы показать, каким образом данная культурная среда поощряет развитие определенного типа личности. О подобном подходе к предмету можно с полной ясностью сказать, что в формулировке проблем он не имеет ничего общего с учением об обществе, которое, как отметил Радклифф-Браун, по существу является учением о социально регулируемых межличностных отношениях.

318

См.: Bateson G. Naven: A Survey of the Problems by a Composite Picture of the Culrure of a New Guinea Tribe drawn Three Points of View. Cambridge, 1936.

Малиновский прежде всего занимался социальными отношениями, что явствует из того, что в качестве отдельного пункта для сравнений он настаивал на термине «институт», который он иногда определял как систему действий, а иногда как группу людей. Его изучение культурных изменений было поэтому изучением институциональных изменений, а не исследованием диффузии характерных черт. «Объекты изменений, – писал он, – это не черта или комплекс черт, но организованные системы или институты» {319} . Такого принципа придерживались все его британские последователи, хотели ли они объединить в одной монографии целостный обзор изменений, возникающих в данном обществе, или, что становится все более и более привычным, рассматривали отдельные институты и их развитие.

319

Malinowski B. The Dynamics of Culture Change. P. 119.