Избранное: Динамика культуры
Шрифт:
Теперь перейдем к рассмотрению второго пункта вышеупомянутого разделения двух процессов. Речь идет о том, что туземцы неясно представляют себе связь между половым сношением и беременностью. Я уже ранее отмечал, что в высказываниях о причинах беременности меня заинтриговало утверждение туземцев, что сожительство тоже служит причиной появления на свет ребенка. Это утверждение высказывается, заметим, параллельно с основным мнением, согласно которому настоящей причиной являются балома или воплощенные ваивайа.
Названное убеждение выражается гораздо менее четко и, по существу, совершенно оттеснено на задний план основным, так что его можно вообще не заметить. Поэтому поначалу я был уверен, что мне уже удалось полностью выяснить этот вопрос, и не видел каких-либо оставшихся неясностей. Будучи вполне довольным тем, что наконец-то смог справиться со своей задачей, я уже только из чистого педантизма снова стал вникать в некоторые детали, и здесь-то меня ждало серьезное потрясение. В самом основании моих построений я нашел трещину, которая могла их полностью разрушить. Я вспомнил, что
Получалось так, что туземцы понимали суть дела, и что это понимание выглядит таким же несомненным, как и ранее утверждавшееся мной их невежество в данном вопросе. Одни и те же собеседники одновременно принимали две совершенно противоположные точки зрения. Я допрашивал их так основательно, как только мог, и у меня возникло впечатление, что ответы туземцев зависели от того, как именно поставлен вопрос. Если я ждал ответа, предполагавшего знание действительных причин зачатия, то он был утвердительным, а если такого предположения в нем не было, то ответ получался отрицательным. Туземцы вообще не понимали моей настойчивости, а также (стыдно признаться) нетерпеливости, и я не смог объяснить, что именно меня смущает, хотя, как мне казалось, я прямо указывал им на противоречие в их ответах.
Я пытался навести их на сравнение животных и людей, спрашивая, существует ли что-то вроде балома, который приносит поросят свиноматке. О свиньях они говорили так: «Икаитаси икаитаси макатеки бивалулу минана» («Они спариваются, спариваются, и скоро самка принесет поросят».). В этом случае сношение оказывается у’ула зачатия. Какое-то время из-за противоречий и неясностей вся ситуация казалась мне совершенно безнадежной. Я оказался в одном из таких тупиков, в которые так легко попасть в ходе полевых этнографических исследований, когда начинаешь подозревать, что туземцы нарочно рассказывают байки, и потому им совсем не следует доверять. Иногда у меня возникало убеждение, что имею дело с двумя системами взглядов, одна из которых деформирована из-за контактов с белыми людьми. В действительности, однако, в этом случае, как и в большинстве других, причина моих трудностей была совершенно иной.
Мои поверхностные суждения о «невежестве туземцев» подверглись серьезному потрясению, но именно это потрясение внесло определенный порядок в хаос разрозненных сведений. Цикл мифических повествований о герое Тудаве открывается историей его рождения. Мать героя, Митигис или Булутуква, одна из всех жителей деревни Лаба’и осталась на острове. Все другие убежали в страхе перед чудовищем-людоедом Докониканом, которое уже съело почти все население Киривины. Брошенная своими братьями, Булутуква жила одиноко в гроте в раибоаге вблизи ее родной деревни Лаба’и. Однажды, когда она заснула в своем гроте, вода, которая капала со сталактитов, попала в ее лоно и открыла вход в него. От этого девушка забеременела и произвела на свет по очереди: рыбу бологу, поросенка, куст куебила (у него пахучие листья, и его очень ценят туземцы в качестве украшения), затем еще одну рыбу (упомянутую в 5-й части калала), какаду (катакела), попугайчика (карага), птицу (сикуаикуа), собаку (ка’укуа) и, наконец, Тудаву. Самым поразительным в этом рассказе выглядит мотив «искусственного оплодотворения». Как можно найти пережиток древнего невежества в среде, в которой это невежество, по-видимому, продолжает господствовать? И далее, как получилось, что героиня мифа родила по очереди так много детей, если только один раз находилась под каплями, стекающими со сталактита? Все эти вопросы были для меня крайне неясными. Я задавал их туземцам, ища какого-то объяснения, хотя, по правде сказать, без большой надежды на успех.
Однако я был вознагражден, получив окончательное и ясное решение моих затруднений, решение, которое было подвергнуто ряду в высшей степени скрупулезных проверок. Я проверял одного за другим моих лучших информаторов; их мнения суть следующие: женщина, которая остается девственницей (накапату; на – приставка женского рода; капату – закрытая), не может ни родить, ни зачать ребенка, так как ничего не может ни попасть в ее лоно, ни выйти из него. Его нужно отворить или продолбить (ибаси – этим словом называют действие, которое совершили капли, падавшие на Булутукву). Из этого следует, что влагалище женщины, часто имеющей половые сношения, более раскрыто, и в него легче попасть ребенку-духу. В то же время женщина, которая ведет себя почти целомудренно, имеет гораздо меньшие шансы забеременеть. Само сношение, кроме чисто механического действия, не имеет никакого значения. Помимо сношения, могут быть использованы и другие методы расширения входа в женское лоно, и если балома решит вложить в него ваивайа или сам ваивайа решит внедриться, женщина забеременеет.
Несомненным доказательством истинности этой версии для моих информаторов являлся случай с Тилапо’и, женщиной из деревни Кабулуло вблизи Омараканы. Она полуслепая, умственно недоразвита и так противна, что никому не пришло бы в голову подойти к ней с эротическими намерениями. По правде говоря, она выступает излюбленным объектом известных шуток о возможном объекте ее благосклонности. Эти шутки часто повторяются туземцами, что доставляет им удовольствие, а фраза «Куои Тилапо’и!» («Переспи с Тилапо’и!») стала видом шутливой инвективы. Хотя считается, что Тилапо’и никогда не имела связи ни с одним мужчиной, случилось так, что она родила ребенка, который потом умер. Аналогичный и, может быть, еще более поразительный случай был с одной женщиной из Синакеты. Мне говорили, что она так отвратительна, что любой мужчина, если бы его только заподозрили в интимных связях с ней, покончил бы счеты с жизнью. Однако у этой женщины было по меньшей мере пятеро детей. В обоих этих случаях, как мне объяснили, беременность стала возможной потому, что срамные губы у этих женщин были раздвинуты пальцами. Мои собеседники очень подробно и охотно останавливались на этой теме, рисуя чертежи и схемы, чтобы объяснить мне все детали такой процедуры. По этим рассказам можно сделать несомненное заключение о господствующем у туземцев убеждении в возможности наступления беременности без предшествующего полового сношения.
Поэтому я научился различать информированность в вопросе о механическом смысле сношения, на котором заканчивается знание туземцев о естественных условиях беременности, и знание об оплодотворении, об участии мужчины в сотворении новой жизни в лоне женщины. Об этом втором процессе туземцы не имеют никакого понятия. Проведение такого разграничения объясняет загадку мифа о Булутукве: женщина, у которой раздвинуты срамные губы, может произвести на свет целый ряд детей без каких-либо дополнительных физиологических вмешательств. Что касается животных – а домашние животные, такие как собаки и свиньи, играют важную роль в туземной картине мира, – то туземцам ничего не известно об их посмертной жизни или духовном существовании. Когда я их прямо спрашивал, существует ли балома животного, то они отвечали то утвердительно, то отрицательно. Однако в обоих случаях позиция собеседника не выражала его устойчивое мнение, а была импровизацией. Это значит, что по отношению к животным вообще не ставится проблема перевоплощения и возникновения новой жизни. Физиологический аспект процесса, однако, хорошо известен туземцам. Поэтому, спрашивая о том, как размножаются животные, я получал ответ, что должны иметь место некоторые физиологические предпосылки, но в то же время действительная проблема, состоящая в том, как возникает в лоне самки новая жизнь, вообще не затрагивалась. Было бы напрасно пытаться глубже вникнуть в эту проблему, поскольку туземцы никогда не бывают последовательными, распространяя свои верования на те сферы, к которым они по своей сути не принадлежат. Их не волнуют вопросы о посмертной жизни животных, и они не имеют никакого понятия об их размножении. Эти проблемы имеют смысл только по отношению к человеку, касаются только его и не должны распространяться на другие существа. Такие проблемы (например, проблемы души и бессмертия животных) и в более развитых теологиях вызывают трудности, а формулируемые решения не более последовательны, чем у папуасов.
Подводя итоги, следует еще раз повторить, что познания аборигенов в этом вопросе не имеют социологического значения, так как они не влияют ни на их представления о родственных связях, ни на их сексуальное поведение.
По-видимому, здесь уместно некоторое более общее отступление от непосредственного обсуждения материалов, собранных в Киривине. Как известно, незнание физического отцовства было впервые обнаружено сэром Болдуином Спенсером и г-ном Фрэнсисом Дж. Гилленом в племени арунта в Центральной Австралии. Затем этот вывод был подтвержден результатами наблюдений, проведенных среди многих других австралийских племен этими и другими исследователями. В итоге собранные факты относятся практически ко всей территории центральной и северо-восточной частей Австралийского континента, в той мере, в какой она была охвачена этнографическими исследованиями.
В связи с этим возникают следующие основные вопросы, заслуживающие обсуждения. Во-первых, является ли это незнание спецификой австралийской культуры или даже только культуры племени арунта, или же этот факт является общим для большинства, а возможно, и всех рас, стоящих на нижних ступенях развития? Во-вторых, является ли это невежество примитивных людей следствием недостатка знаний, связанных с ограниченностью их кругозора и ошибочностью рассуждений, или же оно вторично по своему характеру и вытекает из того обстоятельства, что знания дикарей оттесняются на второй план, уступая место анимистическим представлениям? {301} .
301
Так как я хотел бы привести определенные дополнительные данные по этому вопросу, а не критиковать отдельные взгляды, я не цитирую здесь никаких конкретных высказываний, в особенности же высказываний тех лиц, мнения которых, по-моему, совершенно несостоятельны. Вероятность «отсутствия в былые времена знания о физиологической связи между отцом и ребенком» было впервые отмечено г-ном Е. С. Хартлэндом (см.: Hartland E. S. The Legend of Perseus. L., 1894–1896), а открытия Спенсера и Гиллена в точности подтвердили его мнение. Позднее г-н Хартлэнд посвятил этой проблеме дальнейшие, в высшей степени исчерпывающие и блестящие исследования (см.: Hartland E. S. Primitive Paternity. L., 1909–1910). Сэр Дж. Фрэзер своим авторитетом поддержал мнение о том, что на ранних этапах истории человечества незнание физического отцовства было всеобщим (см.: Frazer J. G. Totemism and Exogamy. L., 1910. Vol. 4).