Избранное в 2 томах. Том 1
Шрифт:
Затрещав слюдяными крыльями, прилетела стрекоза и села Володе на локоть. Она была блестящая, красная, с оранжевыми крапинками на крыльях.
— Смотри-ка ты! Никогда таких не видел, — удивился Володя. — Черных видел, голубых, зеленых, а таких — ни разу.
— У нас их сколько хочешь, — оживилась Надежда.
Держа локоть со стрекозой на весу, Володя разглядывал эту живую модель аэроплана.
— Ну и глазищи… Смотри, в них солнце отражается.
— Ага, — отозвалась Надежда.
— Ты погляди, оно не кружками отражается, а шестиугольниками. Знаешь, почему?
— Ой, верно! Почему?
— У нее каждый глаз из мелких глазков состоит. Как будто из ячеек таких шестиугольных. Вот и отражение такое. Это мне один семиклассник рассказывал, Борька Тимофеев. Он в нашем доме живет.
Надежда молчала. Она прислушивалась. Володя снова перевел взгляд на стрекозу и тряхнул рукой.
— Старт!
Крылатая гостья с треском ринулась в полет.
— Стрекоза — шестиугольные глаза… — с усмешкой сказал ей вслед Володя.
И услышал:
— Вранье это…
Голос Надежды был злой и скучный.
Она стояла теперь и враждебно смотрела на Володю сверху вниз.
— Врет твой Борька Тимофеев! — громко повторила она. — И ты врешь! Думаешь, из города приехал и можешь про что хочешь трепаться?! Звонарь несчастный!
Она по-кошачьи отпрыгнула и скрылась в кустах, только ветки закачались. Володя ошарашенно посмотрел на эти ветки и запоздало крикнул:
— Пиявка тебя, что ли, укусила?!
Особой злости он не почувствовал. «Дикая какая-то, — решил он. — Не поймешь, с чего взорвалась. Ну ее…»
Уходить от пруда не хотелось. Он посидел еще полчаса, просто так, ни о чем особенном не думая, а потом оделся и лениво побрел к дому.
…На полпути он встретил тех, которые хотели его бить.
Они шли сомкнутой шеренгой. Володя почувствовал смутную тревогу и на всякий случай свернул к забору. Но они, тоже будто случайно, перешли с дороги к самому краю улицы. Больше вилять было нельзя: и неловко, и бесполезно. Володя вздохнул, принял беззаботный вид и неторопливо двинулся навстречу опасности.
Опасность состояла из четырех человек. В середине шагали двое мальчишек Володиного возраста или чуть постарше. Один, белобрысый и толстогубый, был в голубой майке, прожженной на животе, и в обтрепанных лыжных штанах. Он показался Володе добродушным и не очень опасным. Зато второй, высокий темноволосый мальчишка, отутюженный и стройный, как граф Монтекристо, не понравился Володе совершенно. Он шел, лениво покусывая какой-то трубчатый стебель, и, кажется, смотрел на Володю с холодным любопытством. Будто на бабочку для коллекции, для которой уже готова булавка.
По сторонам от этих двух шли пацаны поменьше. Оба рыжие, но не одинаковые. Один — с волосами медно-красного оттенка, толстощекий и коренастый. Второй — золотисто-рыжий, с большим, как полумесяц, ртом и длинными, тонкими, словно бамбуковые удочки, ногами.
В голове у Володи совсем некстати запрыгали строчки забытого стихотворения:
Четверка дружная ребят
Идет по мостовой…
Дружная четверка приближалась с неторопливостью уверенного в удаче хищника. Володя тоже не спешил. Но все-таки они двигались, и наконец остался промежуток всего в пять шагов. Тогда «граф Монтекристо» сказал:
— Стой.
Неизвестно, кому он скомандовал: своим ребятам или Володе. Остановились все.
Белобрысый мальчишка в прожженной майке ощупал Володю светло-голубыми глазами и неторопливо спросил:
— Это ты, что ли, к Веткиным из города приехал?
Володя постарался спрятать за насмешливым тоном острую настороженность.
— Я, что ли… А что?
— Мы тебя сейчас лупить будем, — сообщил «граф». — Если у тебя оправдания какие-нибудь есть, давай говори. — Голос у него был басовитый и мрачный.
Оправданий Володя не имел. Был у него только вопрос:
— За что?
— Ты ваньку не валяй, — сказал «граф». — Смотри, Юрка, он как будто и не знает.
Голубоглазый Юрка спросил в упор:
— Ты Надьку зачем задеваешь?
«Ябеда, предательница!» — подумал Володя и ответил:
— Что-то не помню.
— Ну, сейчас припомнишь, — пообещал Юрка.
Рыжие адъютанты выжидательно глянули на своих командиров: «Уже начинать?»
«Туда же, малявки», — беззлобно подумал Володя.
Сзади была пустая дорога, и Володя знал, что никто его не задержит и никто не догонит. Но бежать по улице и думать, что, может быть, из каждого окна с насмешкой и любопытством смотрят на это незнакомые жители Белого Ключа!
А не бежать — излупят.
— Когда я ее задевал? — хмуро спросил он.
— Он ее утром два раза бил и вечером один раз. И стрелял из рогатки, — доложил Юрке медноволосый. При этом на Володю он не смотрел и жевал большое желтое яблоко. Интересно, где он достал такое яблоко в июне?
— Вранье же это, ребята! — самым искренним тоном сказал Володя. — Ну зачем я ее бить буду? Только из рогатки один раз, да и то мимо. И она же первая виновата!
— Гляди, как выкручивается! — сказал тонконогий мальчишка голосом писклявым и беспощадным.
Юрка втянул воздух и решительно поддернул штаны, давая понять, что разговор кончен.
— Четверо на одного? — спросил Володя и подбоченился. Не для фасону, а для того, чтобы легче было скользнуть правой ладонью в задний карман.