Избранное в 2 томах. Том 1
Шрифт:
— Иди ты на свои качели.
И Кашка пошел за ним следом.
Володя неплохо изучил окрестный лес и часто уходил в него, когда надоедала суета в лагере. Лес был похож на тот, который окружал Белый Ключ. Те же усыпанные пятнами солнца и хвоей бугры, мшистые камни, скалы и родники. И озера с темной водой.
В лагерь Володя возвращался вовремя, и никто не замечал его дальних отлучек.
Володя привык, что никто не следит за ним. И когда он однажды услышал за собой осторожные шаги, вздрогнул от неожиданности. Но это был не шпион и не хищный зверь. Сзади шел Кашка.
Глаза их встретились. Кашка опустился на колено и стал подтягивать ремешок сандалии. Володя медленно подходил. Кашка теребил ремешок и ждал гнева на свою голову.
— Иди домой, — сдержанно сказал Володя. Ему не хотелось ничего выяснять и ругаться тоже не хотелось.
— Куда? — тихо спросил Кашка.
— В лагерь, — отчетливо сказал Володя.
— Но куда? — уже громче повторил Кашка и оглянулся. — Я же не помню.
И Володя понял, что Кашка крался по пятам и не запоминал обратную дорогу. Один он теперь очень легко может заблудиться: лагерь далеко.
— Олух ты. Ну что ты за мной, как намагниченный, таскаешься?
Кашка медленно встал. Он смотрел в сторону, и в уголках глаз у него росли слезинки.
— Ну и ходи теперь за мной весь день, — мрачно решил Володя. — А влетит тебе от Серафимы — сам виноват.
— Может, не влетит, — шепотом сказал Кашка и улыбнулся. — Во-лодя… А мы будем ходить весь день, да?
И тогда Володя подумал: «Пусть. Ведь не мешает».
Они пошли молча. Володя хотел срезать тросточку. Нужна была невысокая, тонкая и с прямой верхушкой сосенка. Такие растут в чаще молодняка.
— Подожди, а то исцарапаешься, — предупредил Володя и нырнул в колючие ветки. Через минуту он выбрался с метровой верхушкой маленькой сосны.
— Пойдем… Хорошая будет палочка.
— Хорошая, — согласился Кашка.
Они шли через солнечный лес, постепенно сворачивая к лагерю, и Кашка смотрел, как ловко Володя срезает на ходу ветки с будущей тросточки. Нож у Володи был маленький, перочинный, но почему-то вспомнились Кашке шумливые кусты у насыпи, пенек, под которым жил Шишан, и Костя, вырезающий Альпиниста.
И вдруг испугался Кашка: а где Альпинист? Не потерялся ли? Кашка схватился за карман. Альпинист, конечно, был там. Облегченно передохнув, Кашка вытащил его: пусть поглядит на свет.
Володя ненадолго оставил свою работу.
— Кашка, откуда этот человечек? Забавный… Ты его сам вырезал?
— Не, не сам. Это Костин… — Кашка подумал и объяснил: — Костя на Памире. Он изучает ледники.
Володя осторожно спросил:
— Он твой брат?
— Он мой друг, — с неожиданной резкостью сказал Кашка. И впервые взглянул на Володю как равный. Даже с вызовом.
Так уж получилось. Вырвались эти слова, и будто сам Костя встал рядом. Да, он был друг. Никто-никто на свете не мог сказать, что Кашка соврал. И Володя, конечно, не мог. Он только подумал, что это очень странно: откуда у Кашки такие друзья?
— Покажи.
Кашка положил Альпиниста ему в ладонь. Деревянный путешественник был легонький, как спичка. Сейчас Володя разглядел, что вырезан Альпинист очень аккуратно и точно. Были заметны даже пряжки на лямках рюкзака и рубчики на толстых подошвах ботинок. Маленький покоритель вершин улыбался весело и беззаботно. Однако, приглядевшись, Володя увидел на крошечном коричневом лбу и у рта ниточки-морщинки.
— Ты с ним играешь? — спросил Володя.
— Ага… иногда, — признался Кашка. Он опять притих и сделался прежним малышом-оруженосцем.
— Это хороший путешественник, — серьезно сказал Володя. — С ним хорошо играть. Он может плавать, ходить по лесам, по пустыням, подниматься на вершины…
— Он поднимался, — осторожно вставил Кашка, и в голосе его была боязнь: может быть, Володя смеется?
Но Володя не любил насмешек и редко насмехался сам. Пусть Кашка видит, что он, Володя, хоть и большой, но тоже понимает игры и тайны.
— Можно еще сделать его парашютистом, — сказал он. — С воздуха можно забрасывать его в самые неведомые земли.
— Как парашютистом?
— Да очень просто. Нужен только платок и нитки для парашюта.
Кашка нерешительно вертел в пальцах Альпиниста.
— Во-лодя… А он не потеряется?
— Куда он денется? За дерево не зацепится, можно на поляне запускать.
— Платка все равно нет, — сказал Кашка и оттянул пустой кармашек. — И ниток нет.
— Платка нет, это понятно, — снисходительно согласился Володя. — Но ниток… Как же ты живешь без ниток? А если что оторвется, чем пришьешь?
— У Серафимы есть. Она пришивает.
— У Серафимы вас — целая птицеферма. Есть ей время возиться… Вон у тебя лямка сколько дней уже оторвана. Так и таскаешь. Никто пришить не может…
Они вышли на лужайку, опоясанную кольцом березовой поросли. Лужайка была ровная, с низенькой одинаковой травой, как на стадионе. Только с одного края, у самой тропинки, приподнялся из-под земли серый плоский камень.
Место для испытаний парашюта было отличное.
Володя вынул платок, до сих пор лежавший в кармане без всякого употребления. Платок был слегка помятый и запылившийся на сгибах, но для парашюта вполне годился. Потом Володя вытащил из воротника иголку с намотанной черной ниткой. Кашка следил за ним с радостным интересом.
— Сейчас попробуем, — сказал Володя. — Только сначала лямку пришью. А то ходишь обормотом.
— Лучше ее совсем оборвать, — рассудительно заметил Кашка. — Я пробовал, да она крепко держится. Давай ножиком отрежем.
— Давай отрежем обе, — сказал Володя. — И ходи вообще без штанов… Ну-ка, повернись. И не дергайся, а то иголка воткнется.
Он говорил с сердитым удовольствием и про себя удивлялся. Неужели это и вправду может быть приятно? Командовать вот таким мальком, знать, что он тебе послушен, пришивать ему лямки и делать парашюты… Ерунда какая-то… И смех… Вот бы кто-нибудь из ребят появился здесь и увидел, как победитель турнира стоит позади Кашки на коленях и чинит ему штаны!