Избранное в двух томах. Том 2
Шрифт:
эксперименту подверглась суровому испытанию, войдя в конфликт со строгой
дисциплиной, упорно насаждаемой им во всем, что относилось к подготовке и к
пуску космического корабля. А тут эксперимент был предпринят в порядке, выражаясь деликатно, не вполне плановом.
Дело было так. Готовился к полету один из последних беспилотных
космических кораблей — предшественников гагаринского «Востока» — с
подопытной собакой на борту.
Среди проблем, стоявших
ли не самой серьезной была невесомость. В сущности, мы и сейчас не можем
утверждать, что знаем в этой области все. Но тогда опыта сколько-нибудь
длительного, превышающего несколько десятков секунд, соприкосновения с
явлением невесомости вообще не было ни у кого.
А потому пышно расцвели горячие дискуссии (ничто так не подогревает
дискуссионные страсти, как недостаток информации) на тему о том, как будут
функционировать в условиях невесомости живые организмы, а равно неживые
механизмы.
В правомерности постановки такого вопроса применительно к живым
существам не сомневался никто,
Факт существования проблемы «человек в невесомости» сомнений не
вызывал.
Но сомнения в бесперебойности действия в этих условиях мертвой техники
большинству людей, не связанных с космическими делами профессионально, могут на первый взгляд показаться не очень-то обоснованными: не все ли, мол, равно всяким винтикам и болтикам — весомость там или невесомость? А между
прочим, оказалось, что некоторым (пусть не всем, но достаточно многим)'
техническим устройствам далеко не все равно. Взять, к примеру, такое широко
распространенное во всевозможных топливных, масляных, гидравлических
системах устройство, как отстойник. При отсутствии гравитации он
функционировать не может: нет причины для осаждения частичек примесей, которые он должен выделять из рабочей жидкости.
Другой пример: чтобы управлять движением космического корабля —
переходить на новую орбиту, сближаться и контактироваться с другими космиче-274
скими объектами, а главное, затормозиться для возвращения на Землю, —
корабль должен быть определенным образом сориентирован. Но всякая система
пространственной ориентации требует какой-то стабильной системы координат, относительно которых определялось бы положение летательного аппарата: так
сказать, где верх — где низ, где нос — где хвост. В атмосферной авиации в
качестве естественной вертикали такой системы выступает линия действия силы
тяжести. В условиях невесомости этой линии нет. Приходится придумывать что-то другое, более сложное,—
координат направления на несколько крупных далеких звезд.
Академик А. Ю. Ишлинский рассказывает о том, как создатели одного из
приборов космической ориентации столкнулись с явлением «спекания» в вакууме
зубчатых колес, что, естественно, влекло за собой отказ — поначалу
необъяснимый — этого прибора.
Выходит, не всякой технике так уж хорошо в космосе, и возникавшие на сей
счет сомнения нельзя сказать, чтобы были полностью высосаны из пальца. Но, расширяясь наподобие снежного кома, сомнения стали затрагивать и такие
механизмы, которые до того были, как жена Цезаря, вне подозрений.
Дело дошло до того, что начались — правда, преимущественно среди
специалистов нетехнического профиля — споры о том, будут ли работать в
космосе часы. Обыкновенные пружинные часы! А это, между прочим, дело
весьма существенное: часовой механизм может найти применение во многих
элементах конструкции космического корабля и его оборудования.
Доктор Абрам Моисеевич Генин — по профессии авиационный медик, в силу
чего и занимался в те годы преимущественно существами живыми: начиная от
мушек дрозофил и кончая космонавтами. Вопрос о том, будут или не будут
работать часовые механизмы в невесомости, его, как говорится, прямо по службе
ни в малейшей степени не касался.
Но тем не менее, когда корабль-спутник облетел по космической орбите
земной шар, благополучно приземлился и из его кабины была извлечена
оказавшаяся в добром здравии Чернушка, на ней были обнаружены. . часы.
Обыкновенные наручные часы мар-
275
ки «Победа» с потертым кожаным ремешком, на скорую руку приметанные к
собачьей попонке.
Установление личности хозяина этих контрабандных часов ни малейшей
трудности не составило, привлекать к расследованию Шерлока Холмса оснований
не было: на задней часовой крышке невооруженным глазом легко читалась четко
выгравированная дарственная надпись. Часы принадлежали Генину.
Проехав незаконным образом 9 марта 1961 года вокруг нашей планеты и
пробыв более часа в невесомости, они продолжали бодро тикать — ничуть не
хуже, чем до своего экзотического путешествия.
Для чего предпринял Генин такой самодеятельный эксперимент?
Прогрессивная общественность космодрома усмотрела причину этого в том, что
доктору очень уж набили оскомину бесконечные дискуссии на тему о