Избранное в двух томах. Том 2
Шрифт:
четкой, своевременной, всеобъемлющей информации, содержащей все до
последнего нюансы, каждый из которых существен для понимания всей
сложившейся ситуации в целом. Все это в полной мере поняли и прочувствовали
в первом же полете, в котором что-то пошло не так, как надо, — я имею в виду
отказ автоматической системы посадки и, как следствие, ручное управление
спуском корабля «Восход-2». Королев, видимо, понимал это и раньше.
Можно ли было спорить с ним? Да,
трудно. Причем трудно не столько, как многие думают, из-за несговорчивого
характера собеседника, сколько прежде всего вследствие исключительной его
логичности, силы мышления, глубокого понимания предмета спора, что в
настоящей, деловой дискуссии дороже любых внешне эффектных полемических
способностей (хотя и этих способностей Королев был не лишен). Но все-таки
спорить с ним было можно. Причем позволить себе это могли не только его
ближайшие помощники или представители смежных фирм, но и люди, находившиеся, подобно мне, на заметном удалении от вершины ракетно-космического Олимпа. В некотором смысле им это было даже проще. Однажды я
высказал в разговоре с СП некоторые соображения о настоящем и будущем
профессии космонавта. В основном о будущем, потому что ко времени этого
разговора круг деятельности человека в кабине космического корабля только
начинал разворачиваться.
Королев поддержал разговор на эту тему охотно, заинтересованно. Но
поначалу чуть ли не каждое мое слово встречал энергичными, даже какими-то
раздраженными возражениями. Видно было, что где-то я зацепил его уже
успевшую установиться точку зре-
286
ния, ломать которую без стойкого сопротивления он очень не любил. Простые, ничем не подкрепленные уговоры в подобных случаях бывали абсолютно
безрезультатны и только сердили его. Требовались соображения
аргументированные. И даже не просто аргументированные, а такие, которые СП
соглашался признать аргументированными, что, видит бог, было далеко не одно
и то же!
Разговор наш протекал — как на волнах — то в относительно спокойных, то
в несколько повышенных тонах. В конце концов СП, не резюмируя, в чем он со
мной согласен, а в чем не согласен, неожиданно предложил:
— А вы напишите об этом. Напишите статью.
— Кто же ее опубликует, Сергей Павлович? Проблема-то очень уж
специальная.
— Ничего. Вы напишите, а потом посмотрим, где ее печатать. Там видно
будет.. Может, у вас еще ничего не получится.
В том, что метод подначки СП применяет широко и охотно, я уже имел не
один случай убедиться. Поэтому последние сказанные им слова — «.. ничего не
получится» — истолковал в том смысле, что статью
Я написал, показал написанное — и вызвал этим новый тур споров. Королев
нашел, что я напрасно этак прямо, в лоб, декларирую свои сомнения во
всемогуществе чистой автоматики, и обвинил меня в «антимеханизаторских
настроениях» (как помнят читатели газет, такие настроения или, во всяком
случае, обвинения в их наличии в свое время фигурировали в истории нашего
сельского хозяйства). Впрочем, мне показалось, что теперь, во второй раз, спорил
он уже больше для того, чтобы довести мои соображения до полной кондиции, сделать их конкурентоспособными с точкой зрения «стопроцентных
автоматчиков», которая в те времена была уже очень сильна. Так или иначе, но в
конце концов взаимоприемлемые формулировки были найдены.
По рекомендации Королева статья «Новая профессия — космонавт»
появилась в «Правде». К этой проблеме — становлению новой профессии — я
еще вернусь. Но сейчас мне помнится больше всего не то, как я статью писал, а
то, как интересно, горячо, упрямо спорил тогда Королев.
287 Так что, оказывается, можно было с ним поспорить. . Иногда.
Но далеко не всегда! Человек настроения, СП порой оказывался совершенно
невосприимчивым к любой аргументации. Тогда оставалось одно: выполнить, как
выражаются военные летчики, маневр из боя и вернуться к наспех свернутому
разговору в другой раз, при более благоприятном настроении шефа.
Сотрудник КБ Королева, впоследствии один из заместителей Главного
конструктора, А. П. Абрамов рассказывал на чтениях, посвященных памяти
Сергея Павловича, о том, как он трижды приходил к СП доказывать
необходимость сооружения на космодроме станции автоматической заправки
ракеты. В первый раз Королев его попросту выгнал («Не жалеешь народных
денег!»). Во второй раз тоже выгнал, но тут уж Абрамов не удалился безропотно, а сам повысил голос («Я ухожу, но имейте в виду, Сергей Павлович, ухожу, хлопнув дверью»)—оказывается, когда речь шла об интересах дела, можно было
разговаривать с СП и так. В третий раз Абрамов попросил Королева выйти на
минуту в «большой» кабинет. А там на столе был установлен действующий макет
задуманной станции и разложены графики и расчеты. СП долго (какая уж там
«минута») смотрел, придирчиво расспрашивал о деталях проекта, а потом обошел
всех участвовавших в этом действе сотрудников Абрамова, пожал каждому руку
и сказал: «Вот так надо отстаивать свое мнение».
Правда, мне рассказывали и о таких случаях, когда Королев, обладавший