Избранное в двух томах. Том 2
Шрифт:
уже не видел. Жесткое расписание дня заставило двигаться дальше.
В домике на Волге, где все это происходило, я неожиданно увидел еще
одного хорошо знакомого мне человека — летчика-испытателя Дмитрия
Павловича Мартьянова. Оказалось, что несколькими годами раньше он был
летчиком-инструктором в Саратовском аэроклубе — первым учителем Гагарина в
летном деле.
Недавно заслуженный летчик-испытатель СССР Д. П. Мартьянов, беседуя с
журналистом В.
мне руку, представился: Герман Титов. Следом за ним — Марк Лазаревич
Галлай. . У него мне довелось учиться за два года до этого в школе летчиков-испытателей. Но я, конечно, и представить себе не мог, что он. . обучал и
Гагарина, будучи его «космическим» инструктором.
— Вот так штука! — воскликнул Герман. — Первый космонавт и оба его
инструктора! Дайте-ка я вас сфотографирую.
Мы сфотографировались втроем. . К сожалению, Герман Степанович отдал
эту пленку кому-то на обработку и забыл, кому».
Да, что говорить, авиация — она тесная! Многократно пересекаются пути ее
служителей.
Что же касается той пропавшей пленки, то я не теряю надежды: вдруг она
найдется! Очень уж хотелось бы посмотреть снимки, сделанные в тот светлый, радостный день.
Еще один, тоже далеко не последний по произведенному им на всех нас
впечатлению эпизод. Мы снова в воздухе. Летим на вертолетах к месту посадки
234
«Востока» — на левом берегу Волги, у деревни Смеловки (удивительно
подходящее название для конечного пункта космического полета!) Терновского
района, километрах в двадцати от Саратова.
Потом мы вернемся на этих же вертолетах на аэродром, где стоят наши Ил-четырнадцатые, и во второй половине дня 13 апреля двинемся на Москву.
. .В Москву мы прилетели уже к вечеру. Подрулили в какой-то угол в стороне
от Внуковского аэровокзала, так как площадка перед ним была занята: на ней
сооружали трибуну, украшали фасад здания аэровокзала лозунгами, флагами, портретами, размечали на бетоне какие-то линии. Эти загоревшие (с курорта они
прилетели, что ли?) усталые штатские в не очень отутюженных одеждах всем
только мешали. В самом деле: аэропорт готовится к встрече первого в мире
космонавта, а тут вертятся под ногами всякие!.
«Всякие» попрощались друг с другом. Попрощались очень тепло: у них у
всех, говоря словами поэта М. Анчарова, остался «позади большой перегон». Те, кого встречали служебные машины, быстро разобрали «по экипажам» тех, кого
машины не встретили. Меня позвал в свой ЗИЛ-110 Королев, подвез до дома, а
когда я вылезал из машины, крепко пожал руку и, смотря прямо в
«Спасибо!»
Меня нередко спрашивают, какие награды я получил за участие в подготовке
первых полетов человека в космос, и я каждый раз вспоминаю прежде всего
королёвское «спасибо».
Но все это было уже вечером тринадцатого апреля.
А пока мы летим на вертолетах к месту посадки «Востока».
. .Берег Волги. Широкий заливной луг, от которого крутой стеной
поднимается тянущийся вдоль реки пригорок. На его вершине — небольшая
круглая ямка, выдавленная в грунте приземлившимся космическим кораблем.
В нескольких шагах — сам корабль, откатившийся после первого касания
немного в сторону. Он обгорел с одного бока, того, который находился спереди
при входе в плотные слои атмосферы. Вместо сброшенных перед посадкой
крышек люков — круглые дыры. Здесь же рядом, на желтой прошлогодней траве, бесформенная куча материи — сделавший свое дело парашют.
235 В обгоревшем шаре «Востока» мне видится что-то боевое. Как в только что
вышедшем из тяжелого сражения танке. Даже дыры от люков вызывают
ассоциации с пробоинами.
А кругом зеленая весенняя степь, видимая с этой высоты, наверное, на
десятки километров.
Если специально искать место для сооружения монумента в честь первого
полета человека в космос, вряд ли удалось бы найти более подходящее!
Впоследствии так и было сделано: здесь действительно установили обелиск—
точно там, где «Восток», приземляясь, выдавил в грунте маленькую лунку.
Королев отошел немного в сторону и несколько минут простоял молча.
Смотрел на корабль, на волжские просторы вокруг. .
Потом провел рукой по лбу, надел шляпу, круто повернулся к группе
окруживших корабль людей и принялся кому-то выговаривать, кому-то что-то
поручать, отменять, назначать сроки.. Словом, вернулся в свое нормальное
рабочее состояние.
До полета «Востока-2» оставалось неполных четыре месяца. .
Глава четвертая КОРОЛЕВ
Об этом человеке уже написаны книги. В том числе — хорошие книги. И еще
больше будет написано. О его научных исследованиях. О созданных под его
руководством космических кораблях и ракетах. О кардинальных сдвигах в
познании и освоении мира, достигнутых благодаря самоотверженному
творческому труду огромного коллектива, в котором он был признанным
лидером. О его организаторской деятельности, невиданной по масштабу и
активности. Обо всем, что он так охотно, с кажущейся легкостью брал на свои