Избранное
Шрифт:
ЗНАТНЫЙ ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЕЦ И ШКОЛЬНЫЙ УЧИТЕЛЬ
Каждый раз, проходя с женой мимо ворот поместья Кэрьюзкорт и небольшого круглого домика привратника с зеркальным прудом перед ним, учитель Кеннеди повторял, что, став пенсионером, непременно снимет этот коттедж. Так он и сделал, выйдя наконец на пенсию. Ему было грустно, что жена не дожила до этого дня, но тем не менее он был счастлив, как китайский философ: с ним были его книги, его кошка, радовал и садик с четырьмя штамбовыми розами, шестью кустами крыжовника и единственной грушей.
Под
— Пэдди, — сказал он, — у меня работенка для тебя есть.
Пэдди был горбат и косоглаз и ростом едва доставал учителю до пояса. В одной руке он держал мастерок, а в другой поднос и, слушая, продолжал помешивать раствор кончиком мастерка. Наконец он сунул мастерок в раствор и поднял глаза на своего старого наставника.
— Не стану вас обманывать, господин учитель. Я с этим коттеджем, почитай, тридцать пять лет нянчусь. Я у людей не одну сотню фунтов вытянул — все старался сырость в нем извести. А он, — сказал Пэдди торжествующе, — так все и мокнет, будто на него и гроша ломаного не израсходовали. Уж я и гидроизоляцию пробовал, и водоотталкивающим составом его обрабатывал, и чем только не обмазывал фундамент: и «Плювексом», и «Супексом», и тем, и сем, и пятым, и десятым. А ему хоть бы хны! С тем же успехом можно попытаться Атлантический океан зацементировать. И учтите, — продолжал Пэдди ободрительным тоном, глядя на учителя, уставившегося горестным взглядом в его глуповатое лицо, — домик-то отличный. Хоть куда. Построен на совесть и прочен, как скала. Один только есть у него недостаток.
— Какой, хотелось бы знать?
— Вода из пруда, который у вас перед домом находится, просачивается сквозь фундамент. Вот погодите, господин учитель, вы еще увидите, как у вас в зале озеро будет плескаться, стоит только половицу приподнять.
— Ну что ж, — обрадовался учитель. — В таком случае нужно избавиться от пруда, только и всего.
Пэдди наставил на него глумливый кривой глаз.
— Как это? — спросил он.
— Откуда вода поступает в пруд?
Пэдди отступил слегка и посмотрел на него сбоку.
— Да вы что, смеетесь? Из большого озера, конечно, что перед домом в Кэрьюзкорте, — откуда еще? Будто сами не знаете. Вы что, не видели никогда эту поганую водомоину с деревянной плотиной у Бичмаунтского перекрестка? Там скапливается вся вода, нужная городу. Течет туда прямиком из реки Вилли по каналу, который господа Кэрью прорыли в незапамятные времена.
Учитель потеребил себе бороду.
— Значит, вода течет в озеро? А оттуда поступает в мой пруд? А из моего пруда бежит вдоль по улице мимо коттеджей? И уж оттуда…
Он замолчал, задержавшись взглядом
— Выходит, ручей подтекает под все магазинчики по эту сторону улицы? Под все коттеджи?
— Вот именно! — ответил каменщик невозмутимо.
— Тогда для тебя у меня никакой работы нет. Совет графства должен наглухо заделать плотину у Бичмаунтского перекрестка.
И учитель пошел прочь вдоль по улице к себе в коттедж у пруда мимо домишек, каждый из которых имел свой собственный деревянный мостик. Там он уселся за стол и написал длинное письмо в совет графства, требуя закрыть плотину раз и навсегда.
— Но, дорогой мой Майкл, — со смехом сказал главный инженер графства, Корни Косгрейв, учителю, который в свое время обучал его письму в городской школе. — Сделав то, что вы от нас требуете, мы осушим озеро в Кэрьюзкорте, будь оно неладно.
— А почему бы и нет, Корнелиус? — спросил учитель невозмутимо.
— Но это же ихозеро!
— Так ли это, Корнелиус? — терпеливо спросил учитель. — А кто дал им право отводить воду для этого озера? Они спросили позволения у города Ратвилли? Они получили на это разрешение совета графства?
— Вы сами отлично знаете, — сказал Корни запальчиво, — что в те времена разрешения не принято было спрашивать. Вы прямо как маленький. Да если бы тогда и была такая организация, как совет графства, то онибы и были советом графства. А насчет того, чтобы спрашивать разрешения у города, так они этот чертов город сами построили, сами им владели и управляли.
— А теперь они им тоже владеют, Корнелиус? — спросил учитель, сверкая на своего бывшего ученика глазами, как Моисей на погрешившего против веры израильтянина. — И это все, что наша бесценная свобода принесла нам?.. Ты… — гнул свое учитель голосом библейского пророка, — одним из первых взялся за оружие во имя свободы и независимости своей страны… Ты сражался…
Корни взял учителя за локоть.
— Господин учитель, не приплетайте к этому делу политику. Дай вам волю, так вы без политики шагу не дадите ступить. Тут не политический вопрос, а юридический.
— И для кого же существует закон в Ирландии? — в ярости спросил учитель. — Для ирландцев или для кого другого?
— Закон, — ответил Корнелиус, раскинув руки во всю ширь, будто хотел отбросить от себя это дело как можно дальше, — существует для всех! Для богатых и бедных. Знатных и простых. Христиан и иудеев. Молодых и старых. Мужчин и женщин. Без малейших классовых и религиозных различий.
Учитель улыбнулся, глядя на ученика. Затем с таким видом, будто прячет за спиной розгу и собирается сказать: «А ну-ка назови мне столицу Аракана», произнес: